Когда говорю я: помилуй! люблю… ?
я небом лукавлю, гортанью кривлю.
Но странная ласка стоит без касанья.
Так улицы старой ласкает названье,
и стонет душа, ни жива ни мертва,
стыдясь чародейства, боясь торжества.
Когда говорю я: помилуй! люблю… ?
я небом лукавлю, гортанью кривлю.
Но странная ласка стоит без касанья.
Так улицы старой ласкает названье,
и стонет душа, ни жива ни мертва,
стыдясь чародейства, боясь торжества.