Повесть «Царь-рыба» Астафьев написал в 1976 году. В ней автор раскрывает темы противостояния человека и природы, отношений индивида и общества. Произведение вошло в книгу Астафьева «Царь рыба», включающую эту и другие повести и рассказы писателя.
На сайте можно читать онлайн краткое содержание «Царь рыбы» по главам. Пересказ подойдет для читательского дневника, подготовки к уроку литературы.
Главные герои
Зиновий Игнатьич – рыбак, «сибиряк», работал на пилораме наладчиком пил и станков; был женат.
Царь-рыба – большой осетр, который попался Игнатьичу.
Командор – «грозный чеченец», «капитан», младший брат Игнатьича.
Краткое содержание
В поселке Чуш у реки Енисей жил рыбак Игнатьич. К младшему брату Командору и чушанцам он относился «с некой долей снисходительности и превосходства». Игнатьич любил «поковыряться в технике», «дабы постигнуть ее существо», поэтому люди звали его «механиком».
Игнатьич плавал на моторной лодке «дюральке», выкрашенной белой и голубой краской. Всегда выглядел аккуратно, пил «с умом». Со всеми общался вежливо, помогал рыбакам чинить лодки. «Ловил Игнатьич рыбу лучше всех и больше всех, и это никем не оспаривалось, законным считалось». Ему никто не завидовал, кроме «младшего Утробина», который был с «гнильцой самолюбия» и «всю жизнь чувствовал себя на запятках у старшего брата». Братья давно «отурились друг от друга» и встречались только по крайней надобности или на реке. Командор вытеснил самолова брата с рыбного места на «Золотую каргу», однако и на этом месте у Игнатьича ловилась отборная стерлядь. Как-то среди реки Командор едва со злости не застрелил брата. Игнатьич в свою очередь вспомнил, как их мать жалела, что не задушила брата еще маленьким подушкой. Командор поклялся «очесливого братца и осадой, измором, нахрапом ли выжить его с реки или загнать в такой угол, где ерш – и тот не водится».
Узнав о случае на реке, жена Командора заставила пойти попросить у Игнатьича извинения. Командор попытался оправдаться перед братом тем, что был пьян. Игнатьич напомнил, что за пьянство Командора могут снять с должности капитана. Эти слова сильно разозлили Командора.
«В студеный осенний морок вышел Игнатьич на Енисей, завис на самоловах». Собирая пойманное, он почувствовал, на самолов попалась «крупная рыбина». Игнатьич был браконьером, поэтому «больше смерти бойся рыбнадзора – подкрадется во тьме, сцапает – сраму наберешься, убытку не сочтешь, сопротивляться станешь – тюрьма тебе». Борясь с рыбиной, Игнатьич напряженно следил за проплывающими мимо сначала грузовой самоходкой, а затем «грустным корабликом».
По всем повадкам рыбы Игнатьич понял, что попался осетр. За кормой «взбурлило грузное тело рыбины». «Что-то редкостное, первобытное было не только в величине рыбы, но и в формах ее тела на доисторического ящера походила рыбина». Игнатьич удивлялся тому, что «на мормыше, на козявках и вьюнцах» вырос «этакий боровище».
«Долгожданная, редкостная рыба вдруг показалась Игнатьичу зловещей». Он осветил рыбину фонариком. «Из воды, из-под костяного панциря, защищающего широкий, покатый лоб рыбины, в человека всверливались маленькие глазки без век, без ресниц, голые, глядящие со змеиной холодностью». Осетр висел на шести крючках, Игнатьич добавил еще пять – рыба даже не дрогнула.
Игнатьич начал понимать, что ему одному не справиться «с этаким чудищей». Но ему очень не хотелось делить с братом и, скорее всего, механиком свою добычу: «В осетре икры ведра два, если не больше. Икру тоже на троих?!».
«Все хапуги схожи нутром и мордой!». «Чалдонская настырность, самолюбство, жадность» ломали, корежили, раздирали на части Игнатьича. Он не решался идти к берегу, но и упускать рыбу не хотел: «Царь-рыба попадается раз в жизни, да и то не всякому Якову». Вспомнилось Игнатьичу, как дедушка рассказывал, что лучше отпустить Царь-рыбу, «перекреститься и жить дальше». Но рыбак отбросил эти мысли и со всего маху ударил обухом топора рыбу в лоб, но удар прошелся вскользь. Неожиданно рыба резко «вертанулась», ударилась о лодку, река за бортом взорвалась и Игнатьича оглушило. Он хлебнул воды и начал тонуть. Рыбака тянуло за ногу в глубину, «рыба продолжала биться, садить в себя и в ловца самоловные уды».
Игнатьич подплыл к лодке, но не смог забраться в нее, потому что «в ноги воткнулось еще несколько уд спутанного самолова». «Очумелая рыба садила в себя крючок за крючком, и ловца не облетало».
«Господи! Да разведи ты нас! Отпусти эту тварь на волю! Не по руке она мне!» – слабо и без надежды взмолился Игнатьич. Зря не верил он ни в бога, ни в дедушкины рассказы. Рыба подплыла к лодке и уткнулась в бок мужчине. Ему показалось, что она начинает жевать его. «И рыба, и человек слабели, истекали кровью». «Реки царь и всей природы царь – на одной ловушке».
Игнатьич рванулся из воды, попробовал перевалиться в лодку, но рыба тут же попыталась укусить его за ногу. Мужчина обвис, он постепенно погружался в дрему. Он вспомнил, как видел утопленника, которого поедали рыбешки.
Игнатьич снова начал «дубасить рыбину по башке». «Рыба отодвинулась, грузно взбурлила воду, потащив за собой ловца. Руки его скользили по борту лодки, пальцы разжимались». Игнатьич начал уговаривать рыбу быстрее умереть, шепотом звать брата. Мужчина впал в забытье, «в ушах зазвенело, значит, совсем обескровел». Игнатьич подумал о том, что умирает. Он задумался, не оборотень ли царь-рыба. «И из-за нее, из-за этакой гады забылся в человеке человек! Жадность его обуяла!». Игнатьич вспомнил свои школьные годы, как «сколь помнит себя, все в лодке». Как его наметили в депутаты, но отвели, потому что «рыбачит втихую, хапает». И в народную дружину не взяли. Как хулиганы «достали» его племянницу Тайку – «машиной об столб всмятку».
Снова Игнатьичу вспомнился дед, который говорил, что если за душой у рыбака какой-то грех, то «не вяжитесь с царью-рыбой», а сразу отпускайте. Понял Игнатьич: «пробил крестный час, пришла пора отчитаться за грехи».
В 42-м году в Чушь приехали трудармейцы, один из них загулял с Глашкой, возлюбленной Игнатьича, о ней пошли слухи. Игнатьич, узнав об этом, завел Глашку за поскотину и надругался над ней, сбросил в реку. «С той поры легла меж двумя человеками глухая, враждебная тайна». Прошло время, он женился, Глашка вышла замуж. Но воспоминание о том надругательстве осталось. «Бесследно никакое злодейство не проходит, и то, что он сделал с Глахой, чем, торжествуя, хвастался, когда был молокососом, постепенно перешло в стыд, в муку». Вот и пришла заслуженная кара – «Природа, она, брат, тоже женского рода».
Уже не владея ртом, Игнатьич пытался просить у Глаши прощения. Силы его покидали, он уже приготовился к неминуемой смерти. Издалека послышался звук мотора. Волна от лодки качнула рыбу, и та «неожиданно вздыбила себя». Рыба перевернулась на живот, начала бить хвостом и, «изорвав свое тело в клочья», снялась с самолова и уплыла.
Игнатьич сказал в след рыбе: «Поживи сколько можешь! Я про тебя никому не скажу!». Ему сделалось легче. «Телу – оттого, что рыба не тянула вниз, не висела на нем сутунком, душе – от какого-то, еще не постигнутого умом, освобождения».
Заключение
Повесть Виктора Петровича Астафьева «Царь-Рыба» была удостоена Государственной премии СССР в области литературы, переведена на десятки языков. Недалеко от Красноярска был возведен посвященный произведению памятник – в виде большого осетра, разрывающего рыбацкую сеть.
Советуем не останавливаться на кратком пересказе «Царь-Рыбы», а оценить повесть в полном варианте.
