Собака, все равно как и лисица и кошка, подбирается к добыче.
И вдруг замрет.
Это у охотников называется стойкой.
Собака только стоит и указывает, а человек при взлете стреляет.
Если же собака при взлете бежит, это не охота.
За одной побежит — другую спугнет, третью, да еще и с лаем пустится по болоту турить — охотнику так ничего и не достанется.
Учил я Ромку, чтобы не гонять, и не мог научить.
— Некультурен! — сказал мне однажды егерь
Егерь — это немецкое слово, значит «охотник».] Кирсан.
— Как же быть с некультурностью? — спросил я.
Кирсан очень странно ответил:
— Некультурность у собак надо ежом изгонять.
Нашли мы ежа.
Я пустил Ромку в тетеревиные места, и скоро он стал по тетерке.
Я позади Ромки стал, а Кирсан с ежом сбоку.
Приказываю:
— Вперед!
Ромка с лапки на лапку: раз, два, три…
Ту-ту-ту! — вылетела.
— Назад! — кричу Ромке.
Ничего не помнит, ничего не слышит.
Бросился.
И тут-то Кирсан на прыжке сбоку прямо в нос ему ежа.
Ромка опомнился, взвизгнул — и на ежа.
А ёж ему своими колючками еще здорово поддал.
И мы на Ромку и приговариваем:
— Помни ежа, помни ежа!
С тех пор, когда птица взлетает, я говорю негромко:
— Ромка, помни ежа!
Он и опомнится.
Однажды я спросил Кирсана:
— Как это вы,
Кирсан Николаевич, пришли к такой догадке, чтобы некультурность ежом изгонять?
— С себя самого перевел,
Михайло Михайлович, — ответил Кирсан. — В детстве соседям окна бил из рогатки.
Раз поймали меня и говорят:
Этого мальчишку надо взять в ежовые рукавицы!» И взяли.
А потом это с себя я на собак перевел с большой пользой.
