ДЕСПОТ И ПАЛАЧ
Тот голышом, кто недостаточно отважен, недостаточно ль горяч,
Не прыгнет в ледяную прорубь или снежную перину;
Перед собою вдруг завидев яркий свет, тотчас ему покажет спину,
Кто век томился в темноте иль слишком долго был незряч;
Болезни полностью, хотя бы и искусный самый, не излечит врач,
Пока больной в самом себе не истребит её причину;
В карающей кто длани злого рока видит лишь топор или дубину,
Тому он поневоле будет только деспот и палач…
КАК БЫ СО СТОРОНЫ
Учись на этот преходящий мир смотреть как будто бы со стороны,
Как, может статься, на него взирает сверху ангел божий,
Иль как всего лишь безучастный чужеземец и прохожий
Из-под бровей бросает любопытный взгляд на лик неведомой страны,
Как на беспечную игру ли – наблюдая с берега – речной волны,
Что вдаль спешит, дробясь и собственные отраженья множа, –
Раздумий тяжких чередой души и сердца понапрасну не тревожа
Ничем не нарушая в них благословенной тишины…
ПО АНАКСАГОРУ
Подобие связь очевидную собой иль не являет всего сущего, живого:
По-своему похожи зрелый плод и малое зерно,
С поверхностью материков – рельефами – морское дно,
Свод многозвёздный ли – с узорочьем и тихою игрой под Солнцем снежного покрова...
В любом предмете и явлении имеется какое-то подобие другого,
Ничто известного намёка на него не лишено;
И как на трудных и первопроходческих путях познания, не так же ли оно –
Любого творчества широкая надёжная основа?
ДАЖЕ В СМЕРТИ
Так уже есть: кто остаётся сердцем и душою юн – исполнен благодатных сил
Равно и в зрелые года, и в старости глубокой будет;
И всех лишений и невзгод и ледяных ветров дыхание нисколько не остудит,
Не истощит в его груди возвышенных стремлений пыл. –
Того огня – огня, сродни неопалимой купине, которым и горел, и жил, –
Он не утратит до конца, и даже в смерти не избудет…
По-прежнему кто сердцем и душою юн, тот и о жизни опрометчиво не судит
Лишь по числу её морщин и Небесам бывает мил!
НЕОДОЛИМАЯ МОЩЬ
Как жизнь сама, искусство жизненно, и в тоже время, словно волшебство, неизъяснимо;
Питая душу, оттого неосязаема почти
Его же плоть; и, словно те же всё, Господние, пути,
Искусство в разных проявлениях своих неисчерпаемо и неисповедимо…
Как меч вращающийся пламенный – у райских врат – небесного в ладони херувима,
Щит вознесённый монолитной ли соборной литии,
В тревожном нашем под луною, неспокойном бытии
Мощь красоты, в нём взору явленной, а также скрытой в нём, поистине неодолима!
