***

И она говорит ему: подумаешь, се ля ви!

Наливает ещё красной скуки себе в стакан.

Этот вечер прокурен ментолом и крепко пьян,

и его предзакатный потасканный целлофан,

как для ран открытых колотых чистый спирт.

И она накидывает на плечи шершавый дым,

теребит его пальцами, стряхивает с волос,

собирает в пионы, в охапки прозрачных роз.

И пока он суетливо придумывает тост,

она мысленно пьёт коньяк из горла с другим.

И она обматывает шею вином, как шарфом,

на котором вчерашним ветром лежат духи.

И за блеском в глазах совсем не видно трухи,

она даже, может, подарит ему стихи,

а потом наградит ещё поцелуем жарким.

Ну, а дома устало сползёт по стене, как тень.

И початая верность откупоренного мерло

нежно возьмёт одну её под крыло,

чтоб накрыло одиночество и ушло,

и не стало разыгрывать грустных сцен.

____________________

влажных сумерек вязанное тепло

нежно усыпило и унесло.

сбит чулок, морщится на полу.

спит огонь за глухою стеной в углу.