в день, когда я забуду взгляд женщины, что любил,
смерть поборет меня, — не способного биться более.
а пока огоньки карих глаз светят из глубин
тусклой памяти и наполняются меланхолией.
та, с которой я был настоящим, собою был,
та, в которой изъяны, и те - без конца божественны,
та, которая мне обещала ценить любым,
а манила не столько изгибами или жестами,
сколько детской наивностью, ангельской чистотой,
отреклась от меня – и ничто в мире не уменьшило
боль бессрочной утраты, ведь если быть честным, то
все мои письмена — это бредни почти умéршего,
одержимого пламенем, брезжущим из глубин
тусклой памяти и безнадёжно-больного пьяницы.
в день, когда я забуду взгляд женщины, что любил,
от меня ничего
окончательно
не останется.
