Когда была у меня
бабушка,
я не думал о том,
что её обижают
мои нетерпеливые жесты,
мои резкие слова
и даже
моё молчание.
И часто,
сам не желая того,
делал ей больно.
А она
не показывала и виду,
а она
перечитывала письма,
которые
я писал ей когда-то
крупными печатными буквами,
и улыбалась мне,
и всё прощала.
...Я вглядываюсь
в единственную фотографию
(она снималась
на паспорт),
в старенькое —
всё в морщинках, —
лицо,
в добрые,
глубоко запавшие
глаза, —
вглядываюсь
и — не могу себе
простить.
5.12.87.
