1.
На белом свете вечер,
Звезда плывет со дна.
Взгрустнула наша печка —
Забыта, холодна.
Опять — заняться нечем —
Емеля на печи,
Ведет пустые речи,
Тревожит кирпичи.
И, возносясь в мечтаньях
(когда такая лень!),
Он выразил желанье,
Чтоб ночь была как день…
2.
Эта печь — бормотунья, болтунья,
В голубых, золотых огоньках,
Все бормочет, как к ней подойду я,
Все мечтою парит в облаках.
Говорит она странные речи —
Старых сказок тревожит слова:
— Молвит голосом человечьим!..
— Вышло озеро с рукава!..
— Не печалься, ступай себе с Богом!..
Помолчит и опять запыхтит:
-За клубочком бежит дорога…
— Заколдованный лес горит…
То про глупости человечьи,
То про умные чудеса
Повествует весь долгий вечер,
Щурит огненные глаза.
Знать по щучьему-то веленью
Ей не терпится в путь самой
В трескотне золотых поленьев
С дымной завязью над трубой…
3.
Он на руках меня выносит
Из дыма и огня.
И догорает в окнах осень,
Не опалив меня.
Мне заслонил глаза ладонью
От страшной темноты.
Но в этом гомоне и звоне
Жила так долго ты!
Он руку подал мне над кручей,
Как истинный герой,
А я подумала: «Вот случай,
Когда он не с другой».
Я оступлюсь — он весь смятенье,
А ведь еще вчера
Дробились щучьего хотенья
Пустые вечера.
И звезды меркли, догорая
Над прорубью речной…
Но полнилось ведро до края
Студеною водой.
И серебром звенящей речью
Взлетало к небесам:
-Пусти на волю, человече,
И волен будешь сам!
