Александрийский театр

Когда минуешь летаргию

Благонамеренной стены,

Где латник угнетает выю

Ничтожествующей страны.

И северная Клеопатра

Уже на Невском,—как светло

Александрийского театра

Тебе откроется чело!

Но у подъезда глянет хмуро,

Настороженна и глуха,

Сырая площадь, как цезура

Александрийского стиха.

Быть может, память о набеге

Вчерашней творческой волны

Почиет в ревностном ковчеге

Себялюбивой тишины.

И в черном сердце — вдохновенье,

И рост мятущейся реки,

И страшное прикосновенье

Прозрачной музиной руки,—

На тысячеголосом стогне

Камнеподобная мечта,

И ни одно звено не дрогнет

По-римски строгого хребта.

1 января 1915