Литературно-дискуссионный журнал
при академии русской словесности им Г. Р. Державина
Имя твоих молитв
По твоим ли теням тебя назовут?
По имени ли?
По крещению ли?
По словам ли, что ступали тобой, Твоим сердцем
По раскаленной земле, по качающимся небесам?
Не пиши, если не чувствуешь силу быть сильным...
Быть предельным...быть невесомым...быть.
Свечи рукою твоею погашены или чьей-то?
Смолкнет ли во тьме твоя сияющая кровь,
Там, где ты останешься наедине с самим собой,
В полной темноте и тишине.
Вот там и проверяется твоя сила, твоя вера,
Твоя строка, вставшая между тьмой и светом,
Между тенью и образом, между тенью и тобой.
Кто ты?
Образ ли, тень ли, строка ли, тишина ли, свет ли?
Могучие строки ждут своих детей...там.
Расписавший мне сердце,
Стоя между этой водой и этим огнем,
Между этим трудом и отдыхом,
Неся на руках её жизни и смерти,
Целуя руки самой жизни и самой смерти...
Целуя сердце Любви...
Держа в руках тишину, как лист,
Прикасаюсь ко всему своей песней...
Жизнь споет тебя всего,
До единой ноты...целиком...тихо и громко...
Исповедовавшись ей, воскреснешь сам в себе.
Кто-то спрятал тебя в сердце жизни...
Переодел в красное...
В белое...в черное...
В шелковое...железное...
Но не время еще деревянному.
Вот она, кровь твоя рассветная, в бокалах маков...
В этой жизни, где ты на "ты" со временем и с Богом.
Не говори Богу слов,
На которые он может ответить лишь молчанием.
Он создал каждое из них,
Он знает их радость и боль в Подлиннике.
Стой лицом к Вечности,
Лицом к праведникам Красоты.
О, Красота, преодолевающая меня,
Мои руки полны цветами всех твоих дней.
Всех моих дней, всех наших оттенков.
Никто не отнимет у нас эту близость,
Лишь унаследует это расстояние,
Эту недостижимость, унаследовавшую нас.
В расстоянии от слова к слову имя твоих молитв...
По перстам таинств,
По губам Божьим...
Там, где нежность спала в сердце твоем,
Там, где нежностью спал ты в чьем – то сердце...
Госпожа Бедность...
Жизнь играет с нашим равновесием.
Никто не танцует изящней тех, кто умирает...
Умирает в самом себе каждый день...
Чтобы родиться новым каждым мгновением себя.
Не боятся смерти - это не значит остаться в живых.
Пережди уход первозванных, первозвучных...
В тишине послезвучного льда.
Решай: стоит ли розе вздыхать,
Стоит ли открывать слово снова и снова...
Светоносные проверяют тебя...
Но ничто не случится само и без тебя,
Каждый делает то, что напророчил себе.
Слишком мягкое небо и слишком твердая земля в тебе...
Ты ищешь путь, в котором ты увидел бы путь...
В сердце древа времени и вечности
Промолви тишину,
Промолви так, чтобы тишина заговорила!
2017г.
И полыхает мёд
Так нежно целовать способен только шёлк,
Шёлк трепета безудержно влюбленных.
Прижмись к рукам ты птицей золотой,
В себе самой пронзительно прощенной.
Той птицей, что запела у груди,
Оставив на губах моих себя...
Себя, в свечах бессонницы любви,
Где всюду только ты, где всюду я.
Где с твоих пальцев - трепетных величеств
Мой демон мёда пьет священный воск.
Кто не утратил утра, не умрёт...
Смерть - это маленький земной обычай
Для тех, кто научил цветенью лёд.
И, раздевая нашу кровь,
Октавы рук безудержны и вечны!
О, донна Нежность...о любви ли мы?...о ней!
В той лодке, где мы - лунность, трепет, встречность,
Рассказанные мной наоборот.
Дай мне глаза, и не закроюсь я лицом.
Дай мне уста, я не закроюсь поцелуем...
Мы упадем в роскошно - золотой,
В тот алый звук, где мы любовью будем.
Где над гербом из розы и пера
Распустятся и годы и столетья...
Вновь веер ночи подчеркнет твои глаза,
О, донна Млечность...Руки...губы...плечи.
Ликуют пчелы в голубой крови,
За нас с тобой, целуемых впотьмах...
За ладан откровения любви...
Глаза любви моей, я весь в твоих глазах
Когда нам ночь кладет на плечи тьму
Шипами оживающих наречий
На черном шёлке, шёлке подвенечном,
Натягивает нежность тетиву.
Я обнимаю твои плечи и молюсь,
Я поцелуями вымаливаю плечи.
Губами в губы...перевод без слов...
Губами невозможно надышаться...
И чем темнее ночь, тем ярче кровь
В той близости безудержного танца.
Шёпот свечи стихами по плечам...
И россыпь диких нот играет пламя,
И мы идем над бездной за цветами
По узкой досточке качающихся вод.
Я задыхаюсь...в пальцах дань огня,
Дарить тебе смертельную тебя...
Смертельно - яркое в смертельно ярком...
Растрать меня...распей, разлей меня
Как близость в изложении огня.
О сумасшедшая...моя...строка...
Я глаз твоих целую откровенья
И бережно перевожу тебя
На свой язык седцебиенья...
На наш язык...на твой язык...на мой.
И там, где срез огня, где сам огонь,
Где сердцевина легкости и веса,
Там кровь цветет твоею наготой
Лишая нас и легкости и веса.
И ты, как беженка...Как девочка...дитя...
Как женщина, скользящая сквозь сон,
Отпущенная к нежности идешь
Навстречу учащенному дыханью
В бессилье, что осыпано цветами.
Я колыбельной становлюсь твоей,
И кровь моя цветет, тебя качая...
Как дочь мою, как женщину мою...
Как бесконечность этого признанья.
И я пою тебя от головы до пят...
Всё, что назвали мы, то стало нами...
И длится нота слабостью высот...
Руками смертными тебя я обнимаю...
Руками смертными... и полыхает мёд.
2017г.
Цвет веры
Вода, движущаяся в реке или призываема, или гонима,
или движется сама. Если гонима, кто тот, кто гонит ее?
Если призываема, или требуема, кто требующий?
Леонардо да Винчи
Если встать на колени и молится тому, кого не знаешь,
То молитва будет пустой.
Если ты не знаешь, кто такой Бог, то, идя к нему,
Ты никуда не придёшь.
Ты идешь в пустоту, если не знаешь имени дороги.
Говорящий о смерти заклинает жизнь,
Говорящий о жизни призывает Вечность.
Сказанное громко призывает сказанных...
Слово не видит и не слышит того, кто не слово.
Не называй имен всуе!
Рисунок исчезновения, Третья Сюита,
Ре - мажор...на струне «соль».
Ветры приносят ноты...
Не разбей пронзительность алого, там
Где чередуется шелк и сталь.
Поэзия - Рассудок Алый...
Замерли листья, слышат - идет кто-то Званный...
Горловым звуком срывающий седину с небес,
Октавами капающий...
Этюды поднимает ветром
И раскидывает, роняя наземь отпевших.
Отпоет
Страстью будущих новорожденных...
Содомом грязи... Сожжением теней.
В этой книге не останется ни одного имени,
Ни одной тоски...
И кричат корабли их земле:
Милые певчие, не падайте все!
Бог не спасает того, кто не ищет спасения.
Мир любит всех, кто себя убил,
Но что же любил в них Бог?
Кормящий жизнь Жизнью...
Падают имена на воду, как скорбные круги.
В желтом волхвы, в красном волы, в белом звезда.
И приходит зима, как жрец сна
Создавая судьбу, превращает всех в жертву.
Создавая судьбу, мы превращаем себя в жертву...
Кому о жизни говорить, как ни тем, кто пишет?
Ветер у губ... О сострадание обрезалась строка,
И эти слезы ударяются о воду.
Воды их ртам!
Мой сад, ты весь от страха стар...
Бог повелевал дереву: убей... и оно убило листву свою.
Бог сказал им : идите и падите...и они падают.
Бог повелевал мне: иди и слушай...
И я шел и слушал, как сад убивает листву.
Здесь достаточно одного шага...
Как покорно мы шли.
Цвет атеизма - равнодушие.
Цвет Веры - вот он, в них...Эта яркость...
Что до нас и после нас уже созрела
Всеми возрастами, подобранными нам...
Всеми желаниями от рождения и до...
Все правды тут тебе уже сказали!
Слышал ли ты?
Не понимающие, не помнящие, утомленные солнцем
Рубят бездны, разрезая воздух, летят...
Божья Риторика, Божья Поэтическая Тонкость,
Харизма, рассказывающая Вечность.
Лодки слёз у золотых колен...
Нам всем придется выйти к Смерти,
Выйти к её глазам.
Стоять с рассветною звездой
И сердцем, исписанным рифмой, слышать...всех.
Я шепотом пишу:
«Выпей меня, золотая, я тысячный путник переносимый тобою во Свет».
Призываемые, гонимые, требуемые, требующие...
Но что же любит в нас кормящий жизнь Жизнью Бог?
Иди и не погибни...
Иди и, погибая, не погибни...
2017г.
Вечеря
Войди и выйди гость мой золотой...
Под лампой кружит мотылек Огня -
Принц крови кровообращенья,
Запомнивший, задумавший тебя.
И снова роза гибнет и растёт,
Откуда к ней приходит вдохновенье?
День дней её, ночь у ночей её -
Всё обертон ранимости мгновенья.
Мне или ей воск каплей в тишине,
По тишине, где бел не только саван;
Какие белые стихи во тьме,
Как хрупки паузы у переправы.
Всё - перевозбуждение для глаз...
Я мог бы выйти, но я остаюсь!
И длится чей-то голос в тех стихах,
Которыми я плачу и смеюсь.
Тридцать три буквы
Тридцати и трёх крестов,
Сквозь списки снов
Читать пришли последний.
Имеющий ключи от всех смертей,
Ты есмь живой...
Сумеешь если, то воскресни!
Но не пришла ещё Мария,
Чтоб родить Христа.
Ушли герои, но никто не умер;
И призывают мотыльков уста,
И присягают розам поцелуи.
В словах и контурах имён
Кем доводился ты теням?
Где было каждому имён без меры,
Где каждым именем ты безымянным стал.
Где ночь в груди листала словари
И не просилась быть за всё в ответе!
День слов твоих, ночь у ночей твоих,
Где ты проснешься откровеньем на рассвете.
2017г.
Колыбельная любви
Вспоминаю слова моей колыбельной...
Она ль листьями падает
Нам, живущим лишь раз?
Как молчат эти всполохи,
Как бездомны иконы,
Как темнеют окраины,
Спать вернувшие нас.
Тише, Тише... я помню,
Вот, всплывает в молчании:
Положи под подушку
Ты ладошки свои,
Ножки вытяни, кроха.
Эта жизнь - завещание...
Спи скорее, малыш мой,
Спи скорее, усни.
Я шептал их молитву
В страшные полночи,
Я носил ту молитву,
Как иконку свою.
Мне любовью Любовь
Колыбель застелила:
Спи, мой маленький странник,
Баю, баю, баЮ.
Эта жизнь - ожидания,
Эта жизнь - расставания,
Эта жизнь – колыбельная,
Сочиненная нам.
Эта жизнь - расстояния,
Эта жизнь - обещание,
Той Любви, что положена
В колыбельную к снам.
Я пою слова моей колыбельной.
Она вечностью падает
Нам, вернувшимся жить...
Как молчит ожидание,
Как светлеют иконы,
Как бездонны окраины,
Рассмотревшие нас.
И поёт в Темноте,
Светлый голос единственный:
Положи под подушку
Ты ладошки свои,
Ножки вытяни, кроха,
Эта жизнь - обещание,
Эта жизнь - бесконечность
Колыбельной Любви.
2017г.
Лунное
И лягут бездны на крыльцо,
Луна повесится
На небе древних, черных мук
Без божьей лестницы.
Подует, звездочки зажжет
Водой умоется,
И в мир потерянных войдет,
Сонник откроется.
Целует руки ей фонарь -
Влюблен, наверное...
В улыбки тысячи огней -
Нить сокровенная.
Он тень поможет ей одеть,
Пойдут по улицам
Где смотрят стены им в лицо,
В поклоне щурятся.
И ищет белая княжна
Того, кто глянется,
Строку нальет ему в бокал
И ждет, что скажется.
И свита свеч и мотыльков
К строке подтянется
Играть в бездонные слова
На пальцы пялится.
И лягут строки в тишину,
Стены раздвинутся
На теле белой наготы
Чернила сдвинутся,
И теплым отблеском пера,
Скользя по древности,
Напишет белая рука
О белой бледности.
2016г.
Вполголоса
Вполголоса читали в бледной комнате,
ВполЛогоса читали, как молитву,
У линии судьбы немой, не мой
Открыт словарь, но буквы в нем забыты.
РукИ простор над ветошью имён...
Мой друг уставший, вдох ты или выдох?
Жизнь утверждений днесь, ты в ней несешь
Ритм, яркий запах, сердцем не забытый.
Блажен сезон сошествия во цвет,
И двери мечены... и Моисей вернулся.
И в сумерки переоделась тень,
И весть вошла, и кто-то обернулся.
О, посмотри как он похож на нас!
Он молвит жизнь уверенно бессмертный...
Находит вдохновенье среди трав,
И среди ран осознает рассветы.
Вновь оставляет ссадины рука
На белой бесконечности бумаги.
И одевают буквы голоса,
И слышится как Бог роняет знаки.
И гнется между пальцев поворот
Той мысли, что найти тупик не может...
Тот, кто искал, тот всё это поймёт.
Тот, кто нашел, уже нам не поможет.
И тверже шаг и снегопад белей,
И тени также жмутся страхом боли...
О, поздний штрих сквозь явь карандашей...
О, пастырь стертости, вновь заостряющий дороги.
И трогая заговоренный лик
Твоих молчаний и твоих причастий...
Сакральных зрелищ обнаженный стих
Пал белой бабочкой в рождественские дали.
Над культом круга, созданным людьми,
Где Бог устал и нам всё чаще повторяет:
Не сотвори себе...
Люби!
Не заколдуй себя бесправьем лживых правил!
Вполголоса... и громче и сильней,
Над бледной комнатой свеча молитву прячет
И мотылек садится на плечо,
И слушает как карандаш мой плачет.
2017г.
