Бог

На вечном троне ты средь облаков сидишь

И сильною рукой гром мещешь и разишь,

Но бури страшные и громы ты смиряешь

И благость на земли реками изливаешь.

Начало и конец, средина всех вещей!

Во тьме ты ясно зришь и в глубине морей.

Хочу постичь тебя, хочу — не постигаю.

Хочу не знать тебя, хочу — и обретаю.

Везде могущество твое напечатленно.

Из сильных рук твоих родилось все нетленно.

Но все здесь на земли приемлет вид другой:

И мавзолеи где гордилися собой,

И горы вечные где пламенем курились,

Там страшные моря волнами вдруг разлились;

Но прежде море где шумело в берегах,

Сияют класы там златые на полях

И дым из хижины пастушечьей курится.

Велишь — и на земли должно все измениться,

Велишь — как в ветер прах, исчезнет смертных род!

Всесильного чертог, небесный чистый свод,

Где солнце, образ твой, в лазури нам сияет

И где луна в ночи свет тихий проливает,

Туда мой скромный взор с надеждою летит!

Безбожный лжемудрец в смущеньи на вас зрит.

Он в мрачной хижине тебя лишь отвергает:

В долине, где журчит источник и сверкает,

В ночи, когда луна нам тихо льет свой луч,

И звезды ясные сияют из-за туч,

И Филомелы песнь по воздуху несется, —

Тогда и лжемудрец в ошибке признается.

Иль на горе когда ветр северный шумит,

Скрипит столетний дуб, ужасно гром гремит,

Паляща молния по облаку сверкает,

Тут в страхе он к тебе, всевышний, прибегает,

Клянет тебя, клянет и разум тщетный свой,

И в страхе скажет он: «Смиряюсь пред тобой!

Тебя — тварь бренная — еще не понимаю,

Но что ты милостив, велик, теперь то знаю!»