idamiranum

в тех далеких краях, где неведома хворь, где горды и богаты пекарнями,

собирают зерно, варят липовый мед, запасаются хмелем, крупой;

там народ опасается имени гор — гнева Идамирана и ярости,

но с рассветом слышны у подножий его скрипы новых и новых сапог.

неподвижная Идамиранова высь вся прошита легендой, поверьями —

мол, в пещерах таится озлобленный пес, губит лапами весь урожай,

он кует из металла, костей и травы боевые кинжалы и вееры,

а из содранной кожи однажды испек по мешку для стального ковша.

плоть рогов образует мудреный узор, и во тьме он крадется по запаху,

греет бурая шерсть, и наточенный клык больше клонится к предкам-волкам;

только мельница крутит свое колесо, каждый день по водице царапая —

люди ходят к вершине, разводят костры, и дорога их так же легка.

смертный взор — полумутный, его не раскрыть, пелена перед ним не раскрошится;

Лэй несет на запястье просторный браслет скорпионовых связанных жал:

светлый дух и хранитель смиренной горы наблюдает за каждым непрошеным,

и меж пальцев его тонкий светится клей — «здесь нельзя никого удержать».

гладит Идамиран робкий солнечный луч, укрывается в пепельных локонах,

Лэй взъерошит за ухом спокойного пса да поправит ошейник из мха;

их не видит никто, будто в сене — иглу, лишь деревья над духами клонятся,

и однажды привидится бурый фазан заплутавшим в тени пастухам.

люди ждут на горе очищение, рай и подсказку о правильном выборе,

кто-то верит — она уведет от беды, серебром заменяет тряпье,

восхваляют и радуют Идамиран, их дары на камнях знатно выгорят,

поднимается пряный редеющий дым; Лэй вдыхает — и Лэй им поет.

Лэй поет о сверкающих лисьих глазах, о прозрачных и робких растениях,

про озерного лучника в хижине льда или дивную ключницу снов;

вьется, крепнет лоза — Лэй слагает о том, что и шкура не вечна у темени,

что и мрак хорошенько послужит, как дар, если сшить из него полотно.

Лэй поет. и неслышимый голос его отзывается в каждом сознании,

замирает стрелой на тугой тетиве, остальное — пустые гроши;

тает смирный народ, возвращаясь домой. каждый чем-то смятенный и раненый

вдруг меняется весь — удивительно свеж, обновлен, будто заново сшит.

лейся, громкая песнь, не спеши угасать — с вольным ветром да в разные стороны,

где кореньями щедро наполнен улов, кто-то будет молоть, отбирать;

парень Лэй гладит голову верного пса, что дремать на коленях устроился,

и слова прорастают сквозь почвенный слой — внемлет каждому Идамиран.