Выбрали птицы павлина в зайсаны.
Павлин широко раскрыл сияющий хвост.
На шапке золотые кисти.
Настоящий зайсан!
Стали птицы жену ему искать.
От куропатки, от кедровки, от синицы, ото всех отказался павлин: синица мала, куропатка плохо летает, кедровка худа, кукушка печально кукует...
Понравилась ему только сорока: она веселая.
После свадьбы павлин выщипал из своей груди темно-зеленые перья и положил их сороке на спину и на хвост.
Заважничала сорока.
Ничего не делает.
Сидит — перебирает новые перья.
Летит — новыми перьями блещет.
Утром чуть свет выскочит из гнезда, и нет ее до ночи.
— Куда ты спешишь, сорока? — спрашивает ее павлин.
Куда хочу.
— Где ты была, сорока?
— Где хотела.
Рассердился павлин.
Еще затемно, пока сорока спала, он тихо слетел с гнезда и спрятался за кустом акации.
Утром сорока распахнула свою крытую черным шелком шубу и полетела, сверкая белой оторочкой.
Павлин — за ней.
Они прилетели к жилью человека.
Сорока тут же спустилась на помойку и стала клевать отбросы.
— Как тебе не стыдно?! — крикнул павлин. — Сейчас же лети домой!
А сорока даже не оборачивается: клюет да клюет.
Подлетел к ней павлин, стукнул ее клювом по голове.
— Больше, — говорит, — ты мне не жена!
С тех пор, роясь в отбросах, сорока все головой вертит и детей своих учит:
— Один раз клюнь, а пять раз оглянись — не то павлин прилетит, по голове стукнет.
Крепко помнят это сорочьи дети.
Клюнут раз — и обернутся.
Клюнут — и вокруг поглядят.
