Будь ты братом моим далеким,
Я бы плакала и взывала,
Словно юная дева Лыбидь,
Венценосная сирота.
И река моих слез девичьих,
Как весеннее половодье
С силой горной воды потоков,
Затопляла бы города...
Град за градом. Дома сопели,
Будто севшие в лужу дети.
Хохотать или хныкать? Мама,
Как же справиться с этим днем?
А троллейбусы-старожилы,
Позабыв обо всем, кричали:
"Обесточьте же наши жилы,
Не то море пойдет огнем!"
И автобусы-каравеллы,
Желтобрюхие субмарины,
Рассекали речные воды,
Новой долей своей гордясь.
И свидетели Диониса,
Поутру изнывая жаждой,
Пригубив оскорбленно ныли:
"Фу, соленая! Чтоб тебя!"
А река все бежала дальше.
Прямо в воды ее мальчишка
Отпускал золотую рыбку,
Ту, что дома завел тайком.
Уносила с собою рыбка
Всю его напускную взрослость,
Все его не мужские слезы
Под трепещущим плавником.
На высоком мосту девчонка,
Передумав прощаться с жизнью,
Но желая забыть навеки,
Подарила реке кольцо.
Умоляла потом водолаза,
Заклинала землей и небом,
Он устало твердил: "Теченье..."
И под маской скрывал лицо.
А река бы бежала дальше
И коснулась твоих ботинок,
И хлестнула бы звонко пятки
Укоризненным языком.
Ты бы понял что жизнь - секунда,
Что внутри у тебя - пружина,
Что судьбою лишен ты права
Отложить этот миг на потом.
И промоченных ног не чуя,
Ты бы мчался в шальное завтра,
А река моих слез под солнцем
Стала бы соляным пластом.
Если б все это было правдой,
Если б силу волны имели
Неразумные крупные капли,
Вновь бегущие из-под век,
Это был бы тот редкий случай,
Когда слезы не только горе,
Но надежду и даже счастье
Принесли бы тебе, человек.
