2 мин
Слушать(AI)Эшу
Не тащи ничего домой: ни бездомных больных зверей, ни дорог аромат хмельной, ни прозрачную соль морей. Не спеши покидать порог и давать не спеши ночлег; прежде чем возвести курок, думай семижды и за всех. Не пиши не пустых стихов, никому не открой сердец.
Будь ошибкой для дураков. При чужих не снимай колец. Если спросят, кто так учил, отвечай, что Крайон не мог. Отказаться знай сто причин, для себя будь и царь, и бог, разбирайся сполна в себе, а потом разбери других. Помни: нам не к лицу робеть, если в лицах нет лиц самих. Оборачивайся водой, утекай и из чаш, и рук. Не позволь им идти с тобой, не поверь, кто споёт, что друг. Лучше всех научись болтать - говорить есть резон уметь: коль привяжешься у креста, заболтаешь до смерти смерть; улыбайся земным телам, никогда не ищи огня. Будет память верна словам, коль иначе - найди меня, я живу головой в восход и ногами на край земли. Альбатросы мне каждый год тянут луны и корабли, птица синяя - ветер мне, тем же синим горят глаза.
Под ладонью живёт верней и цветёт по весне лоза, я её тебе передам, только внемли всему, что пел.
И тогда ты займёшь мой храм.
И тогда я взойду в песке, лишь тебе передав черты, сын мой эшу, дорог близнец.
Ибо Осень я пел, как ты,
светлоглазый рассказчик-лжец.
Другие работы автора
никого за нами
где ритмичные тексты жгут у меня в висках, где скатился с горы и разбился сизифов камень, мы лежим на краю, там, где пропасть и облака, там, где нет никого, никого, никого за нами. мы лежим на краю кровати и перспектив, на краю у холста ...
Ной
они говорили, что был я и стар, и сед и мудр, и выбран, чтоб лучших спасти от бед и птицы летели ко мне на ковчега свет не помню такого нет
Павана
Была у меня молодая сестра, была и улыбчива, и добра. И волосы вились, красней костра, и был я ей лучший брат. Она танцевала, не зная слёз,
Вальс
Лазурное побережье, белеющий шёпот нежный, касавшийся рыбьим взглядом ладоней моих стекла: доверяя, я оставляю стихов тебе белых стаю, в волнах твоего причала, на синих руках печали. Слова мои рыбой станут, голодным звеня сопрано, и строки свернут...