Их вывели тихо под стук барабана,
За час до рассвета, пред радужным днем -
И звезды среди голубого тумана
Горели холодным огнем.
Мелькнули над темной водой альбатросы,
Светился на мачте зеленый фонарь...
И мрачно, и тихо стояли матросы -
Расстрелом за алое знамя мстит царь.
. . . . . . . . . . . .
Стоял он такой же спокойный и властный,
Как там средь неравной борьбы,
Когда задымился горящий и красный
"Очаков" под грохот пальбы.
Все взглядом округленным странно, упрямо
Зачем-то смотрели вперед:
Им чудилась страшная, темная яма...
Команда... Построенный взвод...
А вот Березань, точно карлик горбатый;
Сухая трава и пески...
Шеренгою серой застыли солдаты...
Гроба из досок у могилы, мешки...
На море свободном, на море студеном,
Здесь казнь приготовил им старый холоп,
И в траурной рясе с крестом золоченым
Подходит услужливый поп...
Поставили... Саван надели холщовый...-
Он гордо отбросил мешок...
Взгляд грустный, спокойно-суровый
Задумчив и странно глубок.
. . . . . . . . . . . . .
Все кончено было, когда позолота
Блеснула на небе парчой огневой,
И с пеньем и гиканьем рота
Прошлась по могиле сырой.
. . . . . . . . . . . .
Напрасно!.. Не скроете глиной
И серым, сыпучим песком
Борьбы их свободной, орлиной
И бледные трупы с кровавым пятном.
