***
Млекопитающие млекопитающих
рисуют на стенах своих квартир,
И соль сочится из каждых дыр -
Такой большой сумасшедший мир:
Вода и вечность. Алтарь-трактир.
Я лягу снегом, дождем - весной.
Текучей, вольной польюсь водой.
И сваи темной снесет волной,
Такой тягучей, такой большой,
Что ляжет ночью больной строкой -
Нежданной, тонкой, как ветра вой.
Заклинит дверь - не успел войти.
И, вроде, страшно, но как взлететь?
Ты слышишь - взвилась тугая плеть.
Тебе бы лучше пылать, гореть,
Как нервно может на солнце медь.
А мерзкий дождь - он похож на смерть.
Горчит ключица и пахнет мхом,
Травой и ладаном. Что за черт?
До бледной нежности ты истерт -
Ты станешь вдруг чужеродный сорт,
Таких выбрасывали за борт:
Не слишком слаб и не слишком тверд.
Рисуют мертвые, как живут.
И ты туда же, мой милый Брут?
Сезон антихристов и простуд:
Кого на плаху, кого спасут,
Кого распутывать вены руд.
_________
И только реки мои текут.
Other author posts
У меня ничего для тебя нет
У меня ничего для тебя нет: грубоваты замашки, не хватает томности, длинновата юбка, нет изгиба глаз угольно-карандашных, Влажностью не сочусь под рукою, как губка.
Последнему солнцу смеётся в лицо пальто
Последнему солнцу смеётся в лицо пальто – Такие уж мы: и лето не то, и дожди – не то. И в каждой ночи есть шкатулка для Бредото, В ней каждый твой шаг, разменянный два по сто.
***
В сквозняки внутренние ветром миллион пустоты. И ты - выдуманный, вычурный, непредсказуемый дым. Дымные прикосновения, дымно - в меня,
***
Ночь смотрит в лицо мокрыми черными окнами, Дышит теплом занавесок, серостью пришлых кошек. Обними меня, ночь, мы стали давно сестрами – Ты спасла меня, когда день сдирал заживо кожу.