Любовь в челноке
Месяц плавал над рекою,
Всё спокойно! Ветерок
Вдруг повеял, и волною
Принесло ко мне челнок.
Мальчик в нем сидел прекрасный;
Тяжким правил он веслом.
«Ах, малютка мой несчастный!
Ты потонешь с челноком!»
— «Добрый путник, дай помогу;
Я не справлю, сидя в нем.
На — весло! и понемногу
Мы к ночлегу доплывем».
Жалко мне малютки стало;
Сел в челнок — и за весло!
Парус ветром надувало,
Нас стрелою понесло.
И вдоль берега помчались,
По теченью быстрых вод;
А на берег собирались
Стаей нимфы в хоровод.
Резвые смеялись, пели
И цветы кидали в нас;
Мы неслись, стрелой летели..
О беда! О страшный час!..
Я заслушался, забылся,
Ветер с моря заревел —
Мой челнок о мель разбился,
А малютка... улетел!
Кое-как на голый камень
Вышел, с горем пополам;
Я обмок — а в сердце пламень:
Из беды опять к бедам!
Всюду нимф ищу прекрасных,
Всюду в горести брожу,
Лишь в мечтаньях сладострастных
Тени милых нахожу.
Добрый путник! в час погоды
Не садися ты в челнок!
Знать, сии опасны воды;
Знать, малютка... страшный бог!
Константин Батюшков
Other author posts
Ты пробуждаешься о Байя
Ты пробуждаешься, о Байя, из гробницы При появлении Аврориных лучей, Но не отдаст тебе багряная денница Сияния прошедших дней,
На свет и на стихи
На свет и на стихи Он злобой адской дышит; Но в свете копит он грехи И вечно рифмы пишет
Льстец моей ленивой музы!
Льстец моей ленивой музы Ах, какие снова узы На меня ты наложил Ты мою сонливу «Лету»
Эпиграмма на перевод Виргилия Вдали от храма
Вдали от храма муз и рощей Геликона Феб мстительной рукой Сатира задавил1; Воскрес урод и отомстил: Друзья, он душит Аполлона