А однажды ты обнаруживаешь себя
Взаперти, в безвременье, в августе, как в коридоре,
И сидишь на полу, ни с кем ни о чем не споря,
Никого ни о чем не спрашивая, не любя, не скорбя,
Как буддийский монах почти - ничего не желая, даже
Оказаться где-то не здесь или быть найденным, как пропажа.
И однажды ты понимаешь, что это всё -
Только видимость: то ли сон, то ли глюки, то ли виденье, -
И цена ему - банка варенья, корзина печенья,
Да и то если кто-нибудь из дому принесет,
Потому что совсем, совсем ни на что не похоже
То, что плавится и течет у тебя под кожей.
Потому что это не кровь, не свет, не древесный сок,
Не смола, не чернила, не... - черт знает что такое
То, что каждую ночь безнадежно лишает тебя покоя
И сквозь пальцы каждое утро сочится, как мед из сот.
Разливается, будто море, простор без берегов и без края,
Не дает взаперти рехнуться, но и не отпускает.
Но однажды ты видишь, как переливается через край,
Как тяжёлым медовым дымом клубится возле глаз и запястий
То, чему ты не можешь назвать ни формы, ни доли участия,
Ни цены, ни разряда, ни пробы фейского серебра -
Только знаешь, что если оно пробилось, то и ты - почти...
Ты сидишь в коридоре.
Коридор в корабле.
Корабль куда-то летит.
