Уже сие непреборимо:
Люблю, что должно быть любимо.
Давно ли мне вещал Эрот,
Давно ль советовал о этом,
Когда я был совсем не тот
И был не тронут сим советом?
Упрямца видя пред собой
И зря мои поступки смелы,
Он взял тогда свой лук и стрелы,
И вызывал меня на бой.
Я так же был напротив злобен
И Ахиллесу был подобен.
С копьем и в латах со щитом,
Казалось мне: чтобы сражаться,
Со оным маленьким божком,
Ненужно боле воружаться.
Он стрелу первую пустил,
Но я от оной уклонился;
Стреляя, тщетно стрел лишился,
И сердца мне не прострелил.
Он яростью кипел презлою,
И, бросясь сам ко мне стрелою,
Грудь слабую мою пронзил.
Мое, ах! сердце ощущает,
Что нет к сопротивленью сил;
Копье меня не защищает,
И всуе щит имею сей, —
Эроту оный не препона.
К чему снаружи оборона,
Когда уже внутри злодей?
1761
