Со Смоленского кладбища ехали мы

Со Смоленского кладбища ехали мы

В полегчавшем автобусе — прочь,

На поминки, в апреле, остатки зимы

Как руины лежали точь-в-точь,

По обочинам — залежи снега и тьмы.

Жаль нам было жену его, дочь.

А весенний огонь разгорался, текло

С крыш, автобус бежал, дребезжал,

Плохо знал я места эти — их развезло,

Грязь дымилась, и лед оплывал.

Тормозил наш конек и дышал тяжело,

Натыкался квартал на квартал.

Вдруг увидел я улицу: шла под углом,

Вся в слезах, незнакомая мне,

В безмятежном небесном сиянье дневном

И каком-то младенческом сне,

Пощаженная горем, забытая злом,

От несчастий и бед в стороне.

Только в детстве я видел такой на подбор

Тесно сомкнутый каменный ряд,

Защищающий жизнь, ослепляющий взор,

Обещающий счастье и лад,

Солнцем залитый, стройный, дымящийся хор,

Непрерывную милость громад.

Что? Еще раз родиться? Всему вопреки.

И попробовать жизнь еще раз!

О, как нравятся мальчикам грузовики

И автобусы «ЗИЛ» или «ГАЗ»,

Тайны взрослых,- у страха глаза велики,

Тайны статуй,- железный каркас,

Великанш под карнизом глазные белки,

Чудо рук их лепных и гримас…

Это все только подступы, черновики —

И бессмертного счастья запас!

1977