Мама говорит: «Идёт война»…
Лето! Утро! Солнце! Выходной! Едем к морю – дедушка дал слово!.. Но у нас скандал очередной. Значит, остаёмся дома снова.
Кот тревожно смотрит на меня, я в ответ вздыхаю виновато. Что поделать, если мы ни дня не живём спокойно, как когда-то. Бабушка твердит про «восемь лет», дедушка – что «всё вернём обратно». Папа лишь ругается в ответ: «Хомячки!», а дальше непечатно. Мама говорит: «Идёт война». Только где же танки, самолёты?! Может, ошибается она? Может, перепутала чего-то? Деда не похож на хомяка. Он ругает Нату. Что за Ната?! Папа крутит пальцем у виска и кричит про год 39-й. Мама принимается рыдать про детей погибших, про больницы… Мы с котом залезли под кровать и мечтаем тихо испариться.
Ночь. Лежу, таращусь на луну. Грустный кот по дому бродит тенью… Я хочу поехать на войну и стрелять! Стрелять до одуренья!
Ирина Мананникова
Other author posts
Покорный, оболваненный народ…
Покорный, оболваненный народ, Внимающий властям с наивной верой, Обещанного счастья ждёт и ждёт, Как брошенная дама – кавалера,
Хрустел скелет в объятьях мощных…
Хрустел скелет в объятьях мощных – Его прижали у стены. У Кати – бюст, у Стёпы – мощи, И силы явно неравны.
На исходе лета
Листва устала от жары и потемнела, Затосковав о юной свежести своей. И день ослаб, а ночь – пока ещё несмело – Его теснит, и он пасует перед ней.
Никнут плечи…
Никнут плечи под тяжёлой ношей, Белые чернеют облака. Я б писала только о хорошем, Да не поднимается рука.
