…А когда я ночью, во сне, орал: «Настя!»,
И мотал башкой по подушке снежной,
Ты всегда брала меня за запястье,
И к своей груди прижимала нежно.
Ну а утром, как обычно - кофе.
Из тех, белых (прям - невинность!) чашек…
Только мне вплывал всё в ум – морфий,
Несмотря на хруст крахмальных рубашек.
А однажды ты куда-то пропала.
Всё исчезло: и вещи твои, и запах с ними…
И я понял, вдруг, как тебя убивало,
Что ночами я кричал не твоё имя.
