Солнца азиатский диск,
Сопки-караваны.
Стой, машина! Смех и визг,
Грязевые ванны.
Пар горячий из болот
В небеса шибает.
Баба бабе спину трет,
Грязью грязь сшибает.
Лечат бабы ишиас,
Прогревают кости.
И начальству лишний раз
Промывают кости.
Я товарищу кричу:
— Надо искупаться!
В грязь горячую хочу
Брюхом закопаться!
А товарищ — грустный вид,
Даже просто мрачный:
— Слишком грязно,— говорит,
Морщит нос коньячный.
Ну, а я ему в ответ:
— С Гегелем согласно,
Если грязь — грязнее нет,
Значит, грязь прекрасна.
Бабы слушают: — Залазь!
Девки защекочут!
— Али князь?
— Из грязи князь!
— То-то в грязь не хочет!
Говорю ему: — Смурной,
Это ж камчадалки...-
А они ему: — Родной,
Можно без мочалки.
Я не знаю почему
В этой малакуче,
В этом адовом дыму
Дышится мне лучше.
Только тело погрузи
В бархатную мякоть…
Лучше грязь в самой грязи,
Чем на суше слякоть!
Чад, горячечный туман
Изгоняет хвори,
Да к тому же балаган,
Цирк и санаторий.
Помогает эта мазь,
Даже если нервный.
Вулканическая грязь,
Да и запах серный.
Принимай земной мазут
Жаркий, жирный, плотный.
После бомбой не убьют
Сероводородной!
А убьют — в аду опять,
Там, у черта в лапах,
Будет проще обонять
Этот серный запах.
Вон вулкан давно погас,
Дышит на пределе!
Так, дымится напоказ,
Ну, а грязь при деле.
Так дымится, напоказ,
Мол, большая дума,
А внутри давно погас,
Грязь течет из трюма.
Я не знаю почему
В этой малакуче,
В этом адовом дыму
Дышится мне лучше!
Вот внезапно поднялась
В тине или в глине,
Замурованная в грязь,
Дымная богиня.
Слышу, тихо говорит:
— В океане мой-то…
(Камчадальский колорит)
Скуцно мне цевой-то…
И откинуто плечо
Гордо и прекрасно,
И опять мне горячо
И не безопасно.
Друг мой, столько передряг
Треплет, как мочало,
А поплещешься вот так —
Вроде полегчало.
1966
