Сиамские братья не могут
бежать наперегонки.
У нас всего одно тело,
и на двоих четыре ноги.
Его пара ног между моих –
это, собственно, весь мой брат.
Я поглотил его с потрохами –
так о нас говорят.
Ноги, торчащие из меня –
это и есть мой брат.
Больше нет у него ничего –
остальное досталось мне:
голова, две руки и сердце –
я богаче его стократ.
Одним все, другим ничего:
мы живем в свободной стране.
Акушеры орали так,
будто родился черт.
После нам подобрал психолог
посильный спорт.
Мы стали бегать в четыре ноги
по дорогам, полям, лугам.
Благодаря четырем ногам,
быстрее, чем Форрест Гамп.
Я не мог поделиться с ним
игрушками и барахлом.
Ни любимым котом, ни книгой,
ни музыкой, ни бухлом.
Только и мог, что лучшие «Мартенсы»
я ему уступал всегда
– Ну что, – спрашивал, – ты доволен?
А он ни нет и ни да.
Но зато он бежит со мной
на равных, не тормозит.
Но доктор нас разделить решил
у всех на глазах онлайн.
Он говорит, что один близнец
другому как паразит.
Вот он над нами занес пилу –
командует айн цвай драй.
По касательной на стене
госпитальной забрезжил свет,
мы вышли на воздух сквозь известь
белых отвесных стен.
Пьяный врач мне сказал,
что тебя больше нет.
Но ты рядом со мной идешь
в полный рост – не призрак, не тень.
С пластырной свастикой на груди,
с повязкою на глазах,
мой брат такой, каким его
я представлял всегда.
То рядом идет, то бежит вперед
быстрей, быстрей и быстрей.
Ловкий, будто рыбак Андрей,
смуглый, как Деррида,
без всех санитаров, поводырей,
и нас не разлей вода.
