В тени вулкана шумный град
Гудел, гордыней ослепленный,
Не чуя в блуде ада врат, -
Им, усыпленнее в стократ,
Тупым бесстрашьем оскопленный.
Страх, ужас маркостью бесчинств,
Что учинил над миром "миф",
Возмездно, злостью лихоимств,
Мздоимство плоти, крови чинств,
Вскормил клише: кошмара взрыв.
В падении идол надзирает
За трепетаньем "верных" жертв,
Над обреченьем их рыдает,
Страдает, но не выдирает
Из лап стихий, - возалча стерв.
Смешались плоти: туши, лица,
Глаз ужас обозрел кругом,
Помилуй, боги, - пусть бы снится,
Вокруг конец, спасенье тщится,
Наотмашь гибель, напролом.
Смиренны смертью горемыки,
Утихомирены гробо'м, -
Пред вечностию однолики, -
Ей отдали тщеты вериги
Калики в мнилище земном.
Мертв город, пепельной постелью
Наметан, намогильный холм
Взрыхлен чернящейся метелью,
Купелью смерти, колыбелью
Теней стал гордый под судом.
Судом разгула бьет разврат,
Что распоясала земля
Везувий, - ада панибрат, -
Геката захватила в "крат",
Свою родню повеселя.
Огонь кровавого надрыва
Сожег спесивых апогеи,
Сердец несмелых вдрызг разрыва,
Нарыва вскрытого ревниво,
Похоронил навек Помпеи.
Затишье смерти неизбывно,
Невозвратим "билет" конца,
Оттуда тишиной призывной,
Отзывною слезою взывной, -
Моленьем вечного юнца:
Избегнуть чаем прах венца.
/АК/
