Молчанье тягостной той ночи,
Что, сидя в думах, я провел,
Химерой темной и порочной
Меня окутало с тех пор.
И все равно (страшась раздумий)
Искал я способ ту вернуть,
Какой уж нет в миру подлунном,
К губам которой не прильнуть.
Забыв про Господа, я, Бога,
Молитву обратил к тому,
В чьей власти бытие порока,
Отцу греха и тяжких мук.
Услышал он, и мне он вывел
Из тьмы любимую мою,
И в тот же миг ее увидел –
Мою прекрасную Луну.
Златых волос ее узоры
Зажгли в груди моей огонь.
А тот, с ухмылкою притворной,
Ко мне свой устремил он взор:
"Тебе цену я уготовил,
Всего лишь протяни ладонь -
На веки вечные с тобою
Она останется живой."
Хотел уж я шагнуть навстречу,
Но взгляд ее остановил.
Она мне мягко улыбнулась
И прошептала: "Подожди!
Ведь я мертва! ни что не сможет
Меня уж больше возвратить,
Так перестань же дух тревожить,
Какой теперь во мраке спит."
И с теми грустными словами,
Рукой коснулася лица,
Прильнула тихо так губами
К устам скорбячего вдовца.
И в дымке сладкой растворились
Мои напрасные мечты.
Она надежду подарила,
Что будем с нею вместе мы.
Теперь, в тиши, один остался
И только трепет мотылька,
Напомнил мне о скором счастье -
Когда нибудь умру и я!
