Дитя, потерянное всеми...
Все это было, кажется в последний, В последний вечер, в вешний час...
И плакала безумная в передней, О чем-то умоляя нас.
Потом сидели мы под лампой блеклой, Что золотила тонкий дым,
А поздние распахнутые стекла Отсвечивали голубым.
Ты, выйдя, задержался у решетки, Я говорил с тобою из окна.
И ветви юные чертились четко На небе — зеленей вина.
Прямая улица была пустынна, И ты ушел — в нее, туда...
Я не прощу.
Душа твоя невинна. Я не прощу ей — никогда.
