Одна моя знакомая

Мужа уводят, сына уводят

В царство глухое,

И на звериный рык переводят

Горе людское.

Обыски ночью — и ни слезинки,

Ни лихоманки

Возле окошка, возле кабинки,

Возле Лубянки.

Ей бы, разумной, — вольные речи,

Но издалече

Только могила с ней говорила,

Только могила.

Ей бы игрушки, ей бы подарки,

Всякие тряпки, —

Этой хохлушке, этой татарке,

Этой кацапке,

Но ей сказали: «Только могила,

Только могила!»

Все это было, все это было,

Да и не сплыло.

1960