Ты колдун мирового масштаба, ты волшебник вселенского класса! Твоей руке может быть рада любая паскуда и всякий добряк. Весёлая твоя гримаса, как в океане потерь пьяный моряк. Что в твоей голове творится одному Богу известно. Факт того, что тебе родиться, оказался совсем не уместным. Людской иллюзорной секте остаётся тебя пристрелить на месте. Возможно, разменять на память, или учебник литературы, но в целом - облаять. Хотя на престол своей культуры вознесут единицы - такие же драные птицы. Как ты. И мы. С тобой.
А что мы? А нам всё стоять на своём, с петлёй на шее, с ножом у горла; в новый же раз, проснувшись, выйдем из морга.
Здесь бывает воды по колено, а случилось - захлебнулись в грязи, и думаешь: «простите, какого хрена не кончаются цепи стези?» Однако ни я, ни ты, мой терпеливый друг, никогда не имели права отречься от своих-то строк и заслуг. Тебе есть лишь одна отрава - твой же ручной нытик-засранец. А этот безумный танец заказан то ли к огню, то ли к потехе самим сатаной. К столу подадут нас с тобой и всех здешних для этих чертей. А по силам ли чьим-то зубам крепость душонки твоей? Не узнать, пока не провалиться в ад. Самоличный, для тебя построенный ад.
Грустно, не правда? Трудно, не так ли? Постоять за свой некролог, когда даже пролог до крови жесток. Тебя пресекает толпа, бросают родные, давят, как клопа, судьбы злые. И у меня… Разрывается грудь, рассыпаются кости, синеет от холода кожа. Да, нам не готовили ложу. Нас на сцену выперли голыми, в чём мать родила. Звуки гудят тяжёлыми. Твоё сердце -чужим глазам пила. Пока муза запила, нам лежать в её же побоях. На подвиг длинною в жизнь берут неслучайно, берут безотказно.
Нам с тобой помнить одно: хоть и опасно, хоть порука лезть на дно иногда, не выйдет уйти от призванья. И когда мы покинем земли, выйдем через закат, только нам запускать рассветы, и небесный громогласный раскат.
