В этой связке ключей половина
Мне уже не нужна.
Это ключ от квартиры жены, а моя половина
Мне уже не жена.
Это ключ от моей комнатенки
в закрытом изданьи,
Потонувшем под бременем неплатежей.
Это ключ от дверей мастерской,
что ютилась в разрушенном зданьи
И служила прибежищем многим мужей.
О, как ты улыбался, на сутки друзей запуская
В провонявшую краской ее полутьму!
Мне теперь ни к чему мастерская,
А тебе, эмигранту, совсем ни к чему.
Провисанье связующих нитей, сужение круга.
Проржавевший замок не под силу ключу.
Дальше следует ключ от квартиры
предавшего друга:
И пора бы вернуть, да звонить не хочу.
Эта связка пять лет тяжелела, карман прорывая
И призывно звеня,
А сегодня лежит на столе, даровым-даровая,
Словно знак убывания в мире меня.
В этой связке теперь — оправданье бесцветью,
безверью,
Оскуденью души, — но ее ли вина,
Что по капле себя оставляла за каждою дверью
И поэтому больше себе не равна?
Помнишь лестниц пролеты,
глазков дружелюбных зеницы
На втором, на шестом, на седьмом этаже?
О, ключей бы хватило —
все двери открыть, все границы,
Да не нужно уже.
Нас ровняют с асфальтом, с травой,
забивают, как сваю,
В опустевшую летом, чужую Москву,
Где чем больше дверей открываю,
тем больше я знаю,
И чем больше я знаю, тем меньше живу.
Я остался при праве своем безусловном —
Наклоняться, шепча,
Над строфою с рисунком неровным,
Как бородка ключа.
Остается квартира,
Где настой одиноких июньских ночей
Да ненужная связка, как образ познания мира,
Где все меньше дверей и все больше ключей.
