Король и ночь и день всё пьет,
И трон ему совсем уж мал,
Казна пуста, страна гниёт,
Зато король устроил бал,
Созвал господ, грудастых дам,
Гостями замок был охвачен,
А сам, конечно, в стельку пьян,
И лапал девушек горячих.
Вино, журча, текло рекой,
И стол от блюд трещал по швам,
Король сказал, махнув рукой,
«Шута скорей доставьте нам».
И в тронный зал явился я,
В руке держа дырявый бубен,
Раздался голос короля:
«Шути, а то башку отрубим».
Весь люд со смеху покатился,
Смешно ведь головы рубить,
Но я лишь молча поклонился,
Не смея слова проронить.
«Ты что-то, шут, поди, невесел, —
Сказал король, нахмурив брови.
Тебя, быть может, мне повесить?»
Но я остался хладнокровен.
Смеялся зал теперь уж тише,
Всем интересно было знать,
Чего же я такой раскисший
Пришел к монарху выступать.
«Ну все, болван, тебе конец!» —;
кричал король уж весь багровый,
И крик его на весь дворец,
Раздался эхом вновь и снова.
«Ты хочешь шутку? — я спросил, —;
ну слушай, пьяница со стажем,
Я псам охрану всю скормил,
И наш король теперь без стражи!
И как бы ты мне ни грозил,
Шуту конец теперь не страшен,
Заметь, я, кстати, не шутил,;
Ведь Я король, не шут дурашный».
Вся знать лишилась дара речи,
Король язык аж проглотил,
И даже мне не смел перечить,
Внезапно страх его хватил.
«Ну что, поди, не узнаёшь?
Да как же так? Ведь я твой брат!
Ты приглядись и всё поймёшь,
Но вряд ли только будешь рад.
Я десять лет сидел в темнице,
И казни чудом избежал,
В шута решившись превратиться,
Я год смешил тебя и ждал,
Когда наступит день, в котором,
Убью дурного самозванца, —;
Родного брата. Вот умора!
Он в судный день устроил танцы.
Мне жаль тебя, что ты так глуп,
И жаль страну, которой правил.
Вчера — король, сегодня — труп,
На благо смерть твоей державе.
Да что твоей? Трон мой по праву,
Наследник был не ты, а я!
Но гнусный брат нашел управу:
Решил казнить меня, смутьян!
А я живой, смотри, живой!
И я топориком вот этим,
Вспорю животик твой пивной,
И в море скину на рассвете.»
На том закончив монолог,
Я огляделся — гости пали;
Ведь каждый сделал хоть глоток
Вина, куда я яд добавил.
Король ревел будь он белуга,
Молил щадить, но я был прям;
И вот мой младший брат-пьянчуга
Отправил душу в ад, к чертям.
Откинув бубен, с ним колпак,
Сидел один я в тронном зале,
Не шут отныне, не дурак,
Монарх, кого давно избрали...
