Юмор

Цари, короли, императоры,

Властители всей земли

Командовали парадами,

Но юмором — не могли.

В дворцы именитых особ,

все дни возлежащих выхоленно,

являлся бродяга Эзоп,

и нищими они выглядели. В домах, где ханжа наследил

Своими ногами щуплыми,

Всю пошлость Ходжа Насреддин

Сшибал, как шахматы, шутками.

Хотели юмор купить —

Да только его не купишь!

Хотели юмор убить —

А юмор показывал кукиш! Бороться с ним дело трудное.

Казнили его без конца.

Его голова отрубленная

Качалась на пике стрельца.

Но лишь скоморошьи дудочки

Свой начинали сказ

Он звонко кричал:

«Я туточки!» —

И лихо пускался в пляс. В потрёпанном куцем пальтишке,

Понурясь и словно каясь,

Преступником политическим

Он, пойманный, шёл на казнь.

Всем видом покорность выказывал:

«Готов к неземному житью».

Как вдруг из пальтишка выскальзывал,

Рукою махал…

И тютю! Юмор прятали в камеры,

Да чёрта с два удалось.

Решётки и стены каменные

Он проходил насквозь.

Откашливаясь простужено,

как рядовой боец

шагал он частушкой-простушкой

с винтовкой

на Зимний Дворец. Привык он к взглядам сумрачным,

Но это ему не вредит,

И сам на себя с юмором

Юмор порою глядит.

Он вечен.

Он ловок и юрок.

Пройдет через всё, через всех.

Итак, да славится юмор!

Он — мужественный человек.