Жила-была бедная вдова с сыном Мишуком.
Ютились они в старенькой избёнке, хорошо если хлеба до нового года хватало, а летом ягодами да грибами перебивались.
Как-то, после тёплого дождя, пошла старуха в лес за грибами.
Ходила, ходила - ни одного гриба не нашла.
Не с пустыми же руками домой возвращаться,- подумала она.- Дай хоть хворосту наберу'.
Начала собирать хворост и набрела на охапку сухого валежника.
Подняла её, видит - на земле большой уж кольцом свернулся, на голове рожки желтеют.
Старуха, не мешкая, сняла передник и разостлала его рядом с ужом.
Тот заполз на передник, поизвивался на нём, а потом, оставив жёлтенькие рожки, уполз в кусты.
Старуха тут же завязала узелком передник с рожками и, довольная, побежала домой.
Приходит домой, рассказывает сыну о своей находке.
- Чему ты радуешься? - спросил её Мишук.- Какой в них прок?
- По молодости да по глупости ты ещё не знаешь, что вместе с этими рожками нам в дом счастье привалило,- отвечает мать.- Они же не простые, а волшебные.
Положи их в сусек с зерном - сколько потом не бери, хлеб убывать не станет, в кошелёк сунешь рожки - в деньгах убыли не будет, сколько ни расходуй.
Решили они начать с денег.
Достал Мишук кошелёк, пересчитал деньги.
Денег было немного, всего каких-то семь рублей.
Наутро пошёл Мишук на базар.
Походил по базару, к тому, другому приценяется, а тратить деньги не торопится: ну-ка истратишь, а они не восполнятся?!
Потом приглядел себе сапоги со скрипом и - была не была!- отдал за них три рубля.
Купил сапоги, отошёл в сторонку, заглянул в кошелёк, а там как было семь рублей, так и осталось.
На эти же семь рублей они и дом новый просторный построили, и амбар, и сарай, скотины всякой накупили.
Одним словом, стали жить не хуже других деревенских богатеев.
Мишук не только в праздники, но и по будням носил свои сапоги со скрипом.
Парни-сверстники так и прозвали его Мишук в сапогах.
Стукнуло Мишуку двадцать лет, пора жениться.
Высватала ему мать дочь богатых родителей.
Свадьбу справили честь по чести.
Люди дивились: откуда у бедной вдовы и её сына взялось такое богатство.
Но мать с сыном не то что чужим, своей невестке и то ничего про чудесные рожки не говорили!
Пришла зима, а зимой главное дело для девок и баб - пряденье.
Села за пряжу и молодуха.
Чтобы невестка напряла побольше, свекровь взяла да незаметно и сунула ей в кудель чудесные рожки.
Невестка день прядёт, второй, третий, а мочка кудели не только не кончается, а даже не убывает.
Вот беда-то, - думает молодуха.- Люди смеяться начнут: одну мочку за три дня осилить не могу'.
И когда на четвёртый день свекровь затопила печь, а сама вышла по какой-то надобности к соседке, молодайка, недолго думая, сняла кудель с гребня и кинула её в огонь.
А чтобы свекровь не догадалась, достала новую мочку.
Приходит свекровь от соседки и дивится, что дрова в печке как горели так и горят, не убывают.
Пора бы уж и хлебы в печь сажать, а только как их в пламя посадишь.
- Ты, сношенька, кончила свою кудель прясть?- почуяв неладное, спросила свекровь.
- Нет, ещё не допряла,- ответила молодайка.
А время подходит к обеду.
Сын домой пришёл.
Печь же как топилась, так и топится, дрова всё ещё не прогорают.
Тут уж и невестка что-то понимать начала и призналась:
- Я в печку кудель бросила, уж не оттого ли огонь не убывает?
- Эх, сношенька, сношенька, что ты наделала!- заголосила старуха.- Ты же погубила-разорила нас.
Хватайте вёдра, таскайте воду.
Тушите огонь в печи!
Сын сразу понял мать, схватил вёдра и к колодцу.
Невестка тоже ему помогать принялась.
Они воду таскают, а мать её в печь на огонь выливает.
Лили, лили, насилу потушили.
Однако огонь погас - новая напасть: полилась из печки вода.
Час течёт, два, полдня течёт.
Уже и избу всю залило и подворье затопило.
Из избы да со двора потекла вода по овражку дальше да дальше, и с каждым часом её становилось больше и больше.
Вот эта-то вода, что, не переставая, текла из печи, и дала, как сказывают старые люди, и дала начало большое реке, которая и по сей день течёт по чувашской земле.
А так как старухиного сына звали Атал Мишук, то и реку чуваши назвали Адал, то есть Волга.
