Дымка и Антон

Прошлым летом я был на даче у дяди Володи.

У него очень красивый дом, похожий на вокзал, но чуть-чуть поменьше.
Я там жил целую неделю, и ходил в лес, разводил костры и купался.
Но главное, я там подружился с собаками.

И там их было очень много, и все называли их по имени и фамилии.

Например,

Жучка Бреднева, или Тузик Мурашовский, или Барбос Исаенко.
Так удобней разбираться, кого какая укусила.
А у нас жила собака Дымка.

У нее хвост загнутый и лохматый, и на ногах шерстяные галифе.
Когда я смотрел на Дымку, я удивлялся, что у нее такие красивые глаза.

Желтые-желтые и очень понятливые.

Я давал Дымке сахара, и она всегда виляла мне хвостом.

А через два дома жила собака Антон.

Он был Ванькин.

Ванькина фамилия была Дыхов, и вот и Антон назывался Антон Дыхов.

У этого Антона было только три ноги, вернее у четвертой ноги не было лапы.

Он где-то ее потерял.

Но он все равно бегал очень быстро и всюду поспевал.

Он был бродяга, пропадал по три дня, но всегда возвращался к Ваньке.

Антон любил стянуть, что подвернется, но умнющий был на редкость.

И вот что однажды было.
Моя мама вынесла Дымке большую кость.

Дымка взяла ее, положила перед собой, зажала лапами, зажмурилась и хотела уже начать грызть, как вдруг увидела Мурзика, нашего кота.

Он никого не трогал, спокойно шел домой, но Дымка вскочила и пустилась за ним!

Мурзик — бежать, а Дымка долго за ним гонялась, пока не загнала за сарай.
Но все дело было в том, что Антон уже давно был у нас на дворе.

И как только Дымка занялась Мурзиком,

Антон довольно ловко цапнул ее кость и удрал!

Куда он девал кость, не знаю, но только через секунду приковылял обратно и сидит себе, посматривает:

Я, ребята, ничего не знаю».
Тут пришла Дымка и увидела, что кости нет, а есть только Антон.

Она посмотрела на него, как будто спросила:

Ты взял?» Но этот нахал только рассмеялся ей в ответ!

А потом отвернулся со скучающим видом.

Тогда Дымка обошла его и снова посмотрела ему прямо в глаза.

Но Антон даже ухом не повел.

Дымка долго на него смотрела, но потом поняла, что у него совести нет, и отошла.
Антон хотел было с ней поиграть, но Дымка совсем перестала с ним разговаривать.
Я сказал:
— Антон!

На-на-на!
Он подошел, а я сказал ему:
— Я все видел.

Если сейчас же не принесешь кость, я всем расскажу.
Он ужасно покраснел.

То есть, конечно, он, может быть, и не покраснел, но вид у него был такой, что ему очень стыдно, и он прямо покраснел.
Вот какой умный!

Поскакал на своих троих куда-то, и вот уже вернулся, и в зубах несет кость.

И тихо так, вежливо, положил перед Дымкой.

А Дымка есть не стала.

Она посмотрела чуть-чуть искоса своими желтыми глазами и улыбнулась — простила, значит!
И они начали играть и возиться, и потом, когда устали, побежали к речке совсем рядышком.
Как будто взялись за руки.