Ничего. Одна равнина. Упокоенные земли.
Мы за них поставим свечку и пойдём к себе домой.
Скорлупа разбитых окон в жжённой раме тихо дремлет,
Серо-илистая речка лижет сваи мостовой.
Мучась славой Колизея, на потертом ржавом поле,
Щеголяет белой стенкой хлев, покинутый скотом
Где-то, преданный своими, пёс пронзительно завоет
Мы сюда ещё вернёмся. Обязательно. Потом.
Старый магазин «пдкты» сплюнул буквенные зубы
И стоит, роняя шифер, нарывается на смерть
Ловят воду в своё пузо обезглавленные трубы
Ничего. Одна равнина. Обесточенная степь.
В битве времени с пространством не надеясь на победу,
Дом седой косится боком, выпучив чердачный глаз
Здесь когда-то жили люди, головой тянулись в небо
И вдыхали эти травы и не думали о нас.
О разваленный колодец мы стоим споткнувшись взглядом,
Неуместно молодые и живые невпопад.
И в сердцах, налитых кровью, разливается каскадом
Обожания к России алогичный водопад.
