в каждой выжженной болью худой груди
нервно мечется жалкое "бог простит",
я все выдержу, я не кремень - гранит,
у тебя же таких, как я, будет пруд пруди -
ты в каждой меня найди.
в странной девочке-скрипке - на ней сыграй,
ощути ее дрожь и почувствуй сталь,
а когда придет время - то молча встань,
разорви ее струны об острый край
несказанного "прощай".
в незнакомце, что грустен и нелюдим,
и всё прячется хмуро в твоей тени -
ты его, как утенка, с руки корми,
а потом оставь. пусть живет один
среди одиноких льдин.
в каждом звуке ноктюрна и крике птиц,
в визге бури, в которой нельзя спастись,
в каждой чайке, летящей не вверх, а вниз,
в одинокой толпе растерявшихся лиц -
во всех городах земли.
ты найдешь меня, и узнаешь вдруг,
как бывает пронзителен каждый звук,
не успеешь еще сосчитать до двух,
не успеешь пройти предпоследний круг -
поймешь, как был слеп и глух.
в каждых выжженных болью пустых глазах
бьется мерно и ровно "да будет так",
я-то выдержу, милый, а ты-то как?
всё, что создал, в момент обратится в прах,
оставив тебе лишь страх.
ш
а
х
