3 min read
Слушать

Он вышел зал взбесился

Он вышел — зал взбесился. На мгновенье

Пришла в согласье инструментов рать.

Пал пианист на стул и мановенья

Волшебной трости начал ожидать.

Два первых ряда отделяли ленты —

Для свиты, для вельмож, для короля.

Лениво пререкались инструменты,

За первой скрипкой повторяя: «ля».

Настраивались нехотя и хитро,

Друг друга зная издавна до йот.

Поскрипывали старые пюпитры,

На плечи принимая груды нот.

Стоял рояль на возвышенье в центре,

Как чёрный раб, покорный злой судьбе.

Он знал, что будет главным на концерте,

Он взгляды всех приковывал к себе.

И, смутно отражаясь в чёрном теле,

Как два соглядатая, изнутри,

Из чёрной лакированной панели

Следили за маэстро фонари.

В холодном чреве вены струн набухли —

В них звук томился, пауза долга…

И взмыла вверх рояля крышка — будто

Танцовщица разделась донага.

Рука маэстро над землёй застыла,

И пианист подавленно притих.

Клавиатура пальцы ощутила

И поддалась настойчивости их.

Минор мажору портил настроенье,

А тот его упрямо повышал.

Басовый ключ, спасая положенье,

Гармониями ссору заглушал,

У нот шёл спор о смысле интервала,

И вот одноголосия жрецы

Кричали: «В унисоне все начала!

В октаве все начала и концы!»

И возмущались грубые бемоли,

Негодовал изломанный диез:

Зачем, зачем вульгарные триоли

Врываются в изящный экосез!

Низы стремились выбиться в икары,

В верха — их вечно манит высота,

Но мудрые и трезвые бекары

Всех возвращали на свои места.

Склоняясь к пульту, как к военным картам,

Войсками дирижёр повелевал,

Своим резервам — терциям и квартам —

Смертельные приказы отдавал.

И чёрный лак потрескался от боли,

Взвились смычки штыками над толпой

И, не жалея сил и канифоли,

Осуществили смычку со струной.

Тонули мягко клавиши вселенной,

Решив, что их ласкают, а не бьют.

Подумать только: для ленивой левой

Шопен писал Двенадцатый этюд!

Тончали струны под смычком, дымились,

Медь плавилась на сомкнутых губах.

Ударные на мир ожесточились —

У них в руках звучал жестоко Бах.

Уже над грифом пальцы коченели,

На чьей-то деке трещина, как нить:

Так много звука из виолончели

Отверстия не в силах пропустить.

Как кулаки в сумбурной дикой драке,

Взлетали вверх манжеты в темноте,

Какие-то таинственные знаки

Концы смычков чертили в пустоте.

И, зубы клавиш обнажив в улыбке,

Рояль смотрел, как он его терзал.

И слёзы пролились из первой скрипки

И незаметно затопили зал.

Рояль терпел побои, лез из кожи,

Звучала в нём, дрожала в нём мольба,

Но господин, не замечая дрожи,

Красиво мучил чёрного раба.

Вот разошлись смычковые — картинно

Виновников маэстро наказал,

И с пятой вольты слив всех воедино,

Он продолжал нашествие на зал.

0
0
221
Give Award

Владимир Высоцкий

Стихи Владимира Высоцкого. 25 января 1938 — 25 июля 1980. Советский поэт, актёр театра и кино, автор-исполнитель песен (бард); автор прозаически…

Other author posts

Comments
You need to be signed in to write comments

Reading today

Проклятье
Суррогатное псевдоматеринство
Ryfma
Ryfma is a social app for writers and readers. Publish books, stories, fanfics, poems and get paid for your work. The friendly and free way for fans to support your work for the price of a coffee
© 2024 Ryfma. All rights reserved 12+