Посольство Александрии
Веками не видели в Дельфах богаче даров и щедрей,
чем эти дары Птолемеев, двух братьев, двух властных царей,
соперников с колыбели. И все ж призадумались в храме:
в глубоком и тяжком сомненье стояли жрецы над дарами.
Какое избрать пророчество, не ведали мудрецы,
кого предпочесть из братьев, решить не могли жрецы.
Однако, ни словом, ни жестом сомнений своих не выдав,
всю ночь провели они в споре о царском доме Лагидов.
Назавтра послы вернулись. Простились. И в тот же час
уплыли в Александрию. Жрецов поразил отказ
узнать, что предрек оракул. И как поверить в такое? —
жрецы были рады сокровищам, но не находили покоя.
Что за ночь могло измениться? — должны они знать наконец!
Но скрыли послы, что из Рима известье принес гонец.
Отныне вещал оракул устами латинской знати —
все споры дома Лагидов решались в римском сенате.
Константинос Кавафис
Other author posts
Я в искусство перенес чувство самосохраненья
Я в искусство перенес чувство самосохраненья, тайные мои надежды, затуманенные лица, полузримые черты, притупившуюся память о несбывшейся любви
Город
Сказал ты: «Еду в край чужой, найду другое море и город новый отыщу, прекраснее, чем мой, где в замыслах конец сквозит, как приговор немой, а сердце остывает, как в могиле
Стены
Бездумно и без капли сожаленья гигантские вокруг меня воздвигли стены И вот теперь терзаюсь в заточенье, подавленный ужасной переменой
Приходи
Почаще приходи, я жду тебя, бесценное волненье, приходи, я жду, когда все тело обретает память, когда былая страсть в крови бушует,