Гончар

Красной глины беру прекрасный ломоть

и давить начинаю его, и ломать,

плоть его мять,

и месить,

и молоть...

И когда остановится гончарный круг,

на красной чашке качнется вдруг

желтый бык — отпечаток с моей руки,

серый аист, пьющий из белой реки,

черный нищий,

поющий последний стих,

две красотки зеленых, пять рыб голубых...

Царь, а царь,

это рыбы раба твоего,

бык раба твоего...

Больше нет у него ничего.

Черный нищий, поющий во имя его,

от обид обалдевшего

раба твоего.

Царь, а царь,

хочешь, будем вдвоем рисковать:

ты башкой рисковать, я тебя рисовать?

Вместе будем с тобою

озоровать:

Бога — побоку,

бабу — под бок, на кровать?!

Царь, а царь,

когда ты устанешь из золота есть,

вели себе чашек моих принесть,

где желтый бык —

отпечаток с моей руки,

серый аист, пьющий из белой реки,

черный нищий, поющий последний стих,

две красотки зеленых,

пять рыб голубых...