Письма без адресата
9 мая 1950.
она садится за стол и пишет:
прошли девять безумных лет.
не верю я, что тебя не ищут,
готовлю вновь на двоих обед.
меня недавно позвали замуж,
«в двадцать восемь одной страдать?»
школьный друг, ты его не знаешь.
но я сказала, что буду ждать.
всё гуляет, поёт, смеётся,
будто сном лишь была война.
город встретил тепло и солнце,
но в наш дом не пришла весна.
9 мая 1970.
как ты, милый? мир изменился,
день за днём всё быстрей летит.
ты сегодня опять мне снился,
был немного устал, небрит.
говорил, умереть не страшно,
и я это должна понять.
хуже жизнь, где уж всё неважно,
и пустующая кровать.
я теряюсь в неделях, числах,
руки часто теперь бьёт дрожь.
берегу тебя в своих мыслях,
как другой — сигарету в дождь.
9 мая 1990.
мне становится всё труднее,
плохо вижу, и давит быт.
неминуемо все стареют,
но ты молод. и как мне быть?
боюсь проснуться и вдруг не вспомнить,
кто такая, который год.
но это глупости, что тут спорить,
забыть тебя — хуже всех невзгод.
9 мая 2000.
ах, родная, ждала ты долго,
прости, я не писал ответ.
мне неплохо, лишь вою волком,
видя, как стряпаешь мне обед.
когда расстались мы так жестоко,
ты билась рыбой немой об лёд.
у войны лик женщины одинокой,
той, что упрямо кого-то ждёт.
Ок Мельникова
Other author posts
Вечные ценности
вечер в кафе, шелестят занавески, в этот момент во мне что-то сломалось ты улыбалась совсем по-одесски, ты улыбалась
Sha man
а тут что ни песня, бэйби, — всё об одном: о том, как сидится в безлюдном пабе ночью за барной стойкой в дыму густом; бармен точно ящер: глаза шамана, льёт полынье пойло, что бьёт хлыстом, чтоб ты говорил о честном и о простом
Баллада о тишине
смотри — вот всё, что тебе осталось так расцвет и силу сменяет старость, так слабеет резкость, уходит ярость, будто кто-то выключил в мире звук
Не в этот раз
мы играем в безумно сильных, отчего лишь бываем жестоки гудками ночными в мобильных, нас миллиарды