Любовь всегда душой заблудшей
В мой дом бессонниц и дождей.
Мой крест - бывать подолгу с ней
И забывать о том, что лучше
Бродягу было б не впускать...
Но как ей, право, отказать?
Она слепа и снова соло,
Без сопряженного глагола.
The love is bluff и коротать
Мы будем ночи до рассвета.
А где то рядом льются вина
На брудершафт по скатертям
И посылают к матерям
Ее засранца Валентина:
Любовь - не лучший сутенер.
Предпочитая адюльтер,
Ее сомнительному счастью,
Там, за стеной, фальшивят страстью.
C'est mauvais ton, дурной пример
Не только юным гимназисткам.
Но, окунаясь в омут сладкий
В той Ледке-Еньке антраша,
Они с душой играют в прятки
И не находит их душа.
И душит суку в танце инкуб
И суккуб рвет инкуба в клочья
И жмется в страхе за их клику
Любовь ко мне в такую ночь.
Es tut mir leid и по привычке
Я прячу мокрые глаза.
Мой дом такой же как и все,
Но в нем любовь не квартирует,
Она смеется и пирует,
Со мной оставшись насовсем.
Но я не смею мять ей тело
Руками мужика трудяги.
Любовь всегда хмельной бродягой
В мой дом, без цели и без дела.
Lei è così bella. На исходе
И ночь и буйство за стеной.
Я за ее серьгой-звездою
По вздохам темных улиц в ночь:
Любовь всегда названной гостьей
Приходит и уходит прочь.
И за стеной продолжат танцы,
Срастутся жаркие тела,
Любовь же определена
С рожденья своего скитаться.
Ley no escrita. Время стерпит,
Простит и позабудет вновь.
Любовь всегда душой заблудшей
В мой дом бессонниц и дождей.
Мой крест - бывать подолгу с ней
И сожалеть о том, что лучше
С бродягой было бы сбежать.
Amor caecus. Там вдали
Я мог бы быть ей провожатым.
