Новый Пантелей-целитель

Граф Сальяс-Турнемир ополчается.

Пантелеем он, слышь, величается,

Государь Пантелеем-целителем,

Земли русской, российской спасителем

От всей скверны и внешней и внутренней.

Уж как встал Турнемир перед утреней,

Не с крестом, не с честною молитвою,

Как оно надлежит перед битвою,

А за палку схватясь суковатую:

«Сам не знаю за что, — бает, — ратую!»

Граф Сальяс-Турнемир,

Государь Пантелей,

Не смеши божий мир,

Сам себя пожалей!

Ох ты, гой еси, ваше сиятельство!

Неприличны в печати ругательства,

И не вырастут травы целебные,

Коль посеешь слова непотребные.

Али речь ты повел с «пугачевцами»?

Аль считаешь читателей овцами?

Как же ты, с воспитанья-то светского,

Речь повел крепостного дворецкого,

Забубённую, слышь, залихватскую

И как быдто б маненько — кабацкую?

Ох ты, гой, граф Сальяс,

Турнемир Пантелей, —

Пощади, сударь, нас

И себя пожалей!

На врага ополчаясь газетного,

Дай нам речь убежденья заветного.

Метким словом поди — переспорь его,

А не фразой актера Григорьева,

Водевильной, отжившей, негодною,

Никогда и не бывшей народною!

Да еще разумей,

Турнемир-Пантелей:

Журналист, убеждающий палкою,

Конкурирует с куклою жалкою,

С деревянною детской игрушкою,

С драчуном балаганным Петрушкою,

А у кукол для споров все данные —

Только палки одни барабанные

Оттого, государь,

Что башки их, как встарь,

Деревянные!

1875