Самое большое разочарование - когда узнаёшь, что после восемнадцати ничего не меняется.
Утром решаешь провести у зеркала лишнюю минутку и впервые замечаешь, как изменился в лице и стане - уже не мальчик, ближе к мужчине.
Совершеннолетний.
Чувствуешь себя одним из отцов, что не может вспомнить, в каком классе учится сынишка.
Быть может, это не просто халатность, а давящее желание забыться. Нет сил думать о том, что каждый год - это лишь дань для смерти, временный откуп от неизбежного.
Почему я раньше не замечал, как взрослею?
И когда перестал замечать такие простые вещи?
Когда увяз в бесконечном повторе маршрута школа-обратно? Хуже этого только пластинка с грязным гаражным роком, включённая в любое время суток. Я бы поставил её первой в списке самых отвратительных звуков и запретил бы в всех странах. Но боюсь, если кто-то из этих диких ребят восстанет и включит бесконечный повтор, то я окончательно тронусь умом.
Мою жизнь лепили за меня и не спрашивали, какую хотел бы форму.
В моём мнении по любому вопросу нет абсолютно никакого толку, оно вызывает лишь отвращение и злость. Легче просто всегда молчать, ничего не говорить, не задавать лишних вопросов, и тогда отпустят спать. Без лишних нравоучений.
Способность думать постепенно отпадает, как рудимент.
До этого я был не человек, а собачка, лишь комнатное растеньице.
Для чего нужны были эти стены и подчинение, если реальный мир остался картинкой на экране телека? Изредка смотрел на него боковым зрением, потому что не разрешали смотреть прямо. До сих пор не знаю, что хуже: порнография или эти жутковатые картинки и чтение несчастий как чего-то действительно важного.
Неужели это правда чему-то учило?
Но вопрос застревает в горле, риторический и беззвучный.
Давай не будем больше об этом, главное, что всё кончилось.
Пора перестать жить прошлым.
А сегодня отпраздную день рождения и останусь у друга с ночёвкой. Я мечтал об этом класса с пятого, кажется, а ответ лишь помои из слов и ругательств про клещей, пидорасов и отсутствие твёрдой мужской руки.
Наконец-то выпью, не прячась, не запираясь в ванной и тщетно пытаясь забрызгать духами перегар. В такие моменты я искренне верил в бога, если срабатывало хоть что-то или никого не оказывалось дома.
«Ты стал таким взрослым».
Замечаю, как они постарели.
«Постой, ты серьёзно думал, что я разрешила тебе валить куда хочешь? Да ну, брось ты, это всего лишь цифры, я же шутила, а ты, дурачок, поверил?»
Паспорт не показатель зрелости, если в тебе отказываются видеть взрослого, а видят лишь подчинённого.
Ты живая мишень, домашняя копия Иисуса, что покорно висит на дверке, ловит дротики дряблым телом, выжидает последний как искупление всех грехов.
Но тебя никто не отпустит, даже если ты будешь гол как сокол. Советую смириться и терпеть или искать запасной выход и бежать со всех ног.
Дом умалишённых или затянет, или спасёт. Пора выбирать.
