сонный театр

Мне чай без меда/с медом опостыл,

и кажется, что в мою кровь совсем впиталась осень.

А они в своем партере

Все также вежливо вопят мне «просим, просим!»

Кто знает, чем закончится спектакль,

начатый когда-то в сентябре.

вся эта побагровевшая от солнце масса

залепит мне глаза во спертой серой мгле.

Эти твои вишневые до крови губы

оскалом скользких скал мне выкрикнут из зала.

и я забуду вмиг свои слова,

вот моя жизнь насквозь по коридору пробежала.

А эти вечера под фонарями красных улиц,

на ощупь – острие кинжала.

тетрадь, в которой весь сценарий этой пьесы,

в твоем почтовом ящике 3 года пролежала.

За время плесенью покрылась корка мира,

на дни и ночи нашего спектакля

теперь смотреть сквозь сдавленную призму,

мы обижали многих, карабкаясь наверх,

теперь же мы упали слишком низко.

И вот, когда окажешься на дне бездонной ямы,

придется выбирать среди увечий данности;

а этот ветер будет бить по двум щекам,

и дверь скрипеть начнет до наглости.

Ты вспомни, что нужнее в горе человеку:

чувство Голода или чувство Долга.

моему телу требуется другая аптека,

та, что осталась в гримерной.

Забытой, закрытой надолго.

Пока не опустили злосчастный этот занавес,

я просто говорю, что все, что было мной когда-то встречено,

оставило свой отпечаток на ветхой киноленте.

пускай сентябрьский спектакль наш играет бесконечно,

а мне на этой сцене делать больше нечего.

Пока гасите лампы, задувайте свечи,

кто знает, может быть спустя века, спустя планеты;

от долгого гипноза на счет три

я вдруг проснусь однажды вечером.