На Мамаевом кургане

Уже он в травах, по-степному колких,

уже над ними трудятся шмели,

уже его остывшие осколки

по всей земле туристы развезли. И всё идет по всем законам мира.

Но каждый год, едва сойдут снега,

из-под его земли выходит мина —

последний, дальний замысел врага. Она лежит на высохшей тропинке,

молчит, и ждёт, и думает своё.

И тонкие отважные травинки

на белый свет глядят из-под неё. По ней снуют кузнечики и мушки,

на ней лежат сережки тополей,

и ржавчины железные веснушки

её пытались сделать веселей. Она жадна, тупа и узколоба.

И ей не стать добрее и земней.

Её нечеловеческая злоба

так много лет

накапливалась в ней. Добро и зло кипят, не остывая.

Со смертью жизнь сражается века.

И к мине прикасается живая,

от ненависти нежная рука. Потом ударит гром над степью чистой —

и отзовётся эхо с высоты.

И на кургане шумные туристы,

взглянув на небо, вытащат зонты. Они пойдут по этой же тропинке

и даже не заметят возле ног

усталые дрожащие травинки

и след тяжелых кованых сапог. Пускай себе идут спокойно мимо!

Пускай сияет солнце в синеве!

Ведь жизнь — есть жизнь.

И все солдаты мира

и молоды,

и бродят по траве.