Голуби

Тюрьма, как некий храм, я помню, в детства годы

Пленяла юный ум суровой красотой…

Увы! не царь-орел, не ворон, сын свободы,

К окошку моему теперь летят порой,

Но стая голубей, смиренников голодных,

Воркуя жалобно, своей подачки ждет, —

Народ, не знающий преданий благородных,

В позорном нищенстве погрязнувший народ!

Эмблема кротости, любимый житель неба,

О голубь, бедный раб, тебя ль не презирать?

Для тощего зерна, для жалкой крошки хлеба

Ты не колеблешься свободой рисковать.

Нет! в душу узника ты не подбавишь мрака,

Проклятье лишнее в ней шевельнешь на дне…

Воришка, трус и жадный забияка,

Как ты смешон и как ты жалок мне!