1
Да! Я создал тебя. Ты — моё вдохновенье. Мой вымысел.
Сон весенний, тревожный. Огонь, растворённый в крови!
Разве я тебя встретил? Я в сердце моём тебя выносил,
Вдунул душу живую и дал тебе страсти: «Живи!»
В свете резкого дня поднимаю глаза: не померкла ли
Та мечта, что меня увлекала, всё дальше маня?
Но, взглянув на тебя, я увидел себя, словно в зеркале:
Ты такая ж, как я, только проще и лучше меня!
2
Я открыл моё сердце, а вновь не закроешь на ключ его
И не спрячешь тот ключ в потайной уголок от себя.
Так послушай, послушай! Что было в нём самого лучшего,
Сразу отдал тебе я. Возможно ль скупиться, любя?
И от щедрости этой совсем не бедней, а богаче я
Стал, увидев тебя, словно сбывшийся сон наяву.
И стою удивлён, как вернувшие зренье незрячие,
Что вбирают всем телом нахлынувшую синеву!
Загляни ж в моё сердце. Любовь твоя чище и строже той
Беспокойной любви, у которой ожогов не счесть.
Принимаешь такого? С ошибками юности прожитой?
И ответила ты: «Принимаю такого, как есть!»
3
Ты не требуешь клятв. Ты мне веришь, и если я вздумаю
Не поверить тебе и хоть словом обижу тебя,
Пусть дыханье тоски твоей в сердце погасит звезду мою,
Всё, чем я дорожил, всё, чем жил, навсегда истребя!
Пусть, когда вдохновенье придёт, немотой меня мучая,
Я пойму — о любви говорить я утратил права,
При моём приближенье река замолкает гремучая,
Цвет садов опадает, желтеет и вянет трава.
Пусть, когда я открою любимую книгу, почувствую
В каждом слове укор, в каждой строчке немой приговор,
Пусть друзья отшатнутся. Я верность ценить научусь твою,
Что открылась мне в юности и примелькалась с тех пор.
Время выжгло в сердцах наших верности мету особую,
Но увидеть её можно, только навек полюбя!
Если я упрекну тебя, если я только попробую
Упрекнуть — это значит, что я недостоин тебя.
4
А над нами друзья понемногу подшучивать начали,
Что друг в дружку, как в юности, мы влюблены до сих пор.
Пусть их шутят! И впрямь влюблены мы! А так ли, иначе ли,
Чем семнадцатилетние, — это пустой разговор.
И когда обернёшься на годы, что вместе мы прожили,
Разве в памяти будешь одну только юность беречь?
Ну, скажи откровенно: друг другу теперь не дороже ли
Стали мы, чем тогда, в пору первых признаний и встреч?
Что мы знали тогда? Что мы видели в жизни? Ни опыта,
Ни бессонных раздумий, ни горечи терпкой утрат!
Это было потом, вместе нажито нами и добыто,
Как скупой наш уют, где я каждой подробности рад.
Но горячее сердце нетронутым время оставило,
Даже искры в глазах встречный ветер нам не погасил.
Постоянство в любви — это зрелости первое правило,
Равновесье надёжное замыслов наших и сил.
1940—1941
