Когда мне было восемнадцать, ей восемнадцать было тоже.
Мы были молоды, красивы, и словно близнецы похожи,
Мы весились, как стрекозы в басне у Крылова,
Мы в жизни ждали только свет. Но жизнь готовила другое.
Мне было двадцать, а она, вдруг постарела лет на десять,
В осенний и угрюмый день, оборвалась одна из песен,
Старуха - смерть косой взмахнула, не стало близкого, родного,
Она рыдала по ночам, была к такому не готова.
Мне было где-то двадцать три, ей тридцать пять примерно было,
Она все реже улыбалась, с сарказмом чаще говорила.
Почти не верила в любовь и вера в счастье умирала,
Мы с ней стояли на краю, она молилась, я молчала.
Мне двадцать шесть сейчас, а ей, а ей наверно скоро сорок,
Она в себе хранит любовь, измены, ложь, воспоминаний ворох,
Как губка впитывает все, на пять справляясь с этой ролью,
Старею я, со временем, душа же, с каждой новой болью.
