I. Догадка
Наш старый агроном был раб высокомерью.
В рабочий перерыв он задал мне вопрос:
— Ты веришь в равенство? Вон что... А я не верю.
И пальцев пятерню мне сунул чуть не в нос!
Нет, он не сплёл их в то, что всех надежд потерю
Изображало бы, и всех крушенье грёз;
Он просто указал, уча меня, тетерю,
На их различный вид и на неравный рост.
— На! Уравняй-ка их!— ...И тут лучом нежданным
Догадка вспыхнула в уме моём простом,
Что сам-то он себя не числит Безымянным,
Что ИМЕННО СЕБЯ он мнит Большим Перстом.
Что значит — интеллект! Мы для него — мизинцы:
Ему, читай, рабы, а куму — челядинцы...
1989
II. Золотой трезубец
Единственная — три-единственная!— вещь
(В балласте баррикад — небесное богатство),
Которую нельзя на вздоры перевесть,
Была: Свобода, Равенство и Братство.
Как странно, что теперь, когда из баррикадства
Все вещи вырвались — и рухнули как есть,
Нам помешала Та, в которой вечность есть!
В которой нет зато ни лжи, ни святотатства,—
Свобода, Равенство и Братство! Золотой
Трезубец гласности; защита равноправья;
Наследство гениев и средство от бесславья!
А впрочем... жадны мы до Вольности святой.
Но в миг Свободного расхвата лучших платьев
Ты не подсовывай ни Равных нам, ни Братьев!
21 июня 1993
III. На отрицание равенства
Нетрудно равенство найти в своём кругу
Меж тех, кого мечта, судьба и предпочтенье
Связали поисками общего растенья
И общих раковин на белом берегу.
А ты найди его, как шпильку в том стогу,
Среди стихийного судеб хитросплетенья,
В космичности несходств, неродств, несовпаденья,
В толпе хромых, кривых, сгибаемых в дугу...
«Свобода, Равенство и Братство»! За бутылкой
В их триединую природу тыча вилкой
(Как будто это всё — твой личный кресс-салат!),
Напрасно мнишь разъять расчётливостью дикой
Единственную весть парижских баррикад,
Поднесь оставшуюся честной и великой.
21 июня 1993
